Николай Новиков - Опасная любовь

— Как ты догадалась? — спросил Нигилист, тяжелым взглядом вдавливая девчонку в кресло.

Но она уже не боялась мрачного хозяина.

— Когда в квартире постоянно живет женщина, это сразу видно, даже если хозяйка сейчас в круизе. Ну так я правильно сказала или нет? — Наташа налила себе еще рюмку водки, выпила, закусила апельсином и с видом умудренной опытом женщины посмотрела на Нигилиста.

— Правильно.

— Ты — лапочка! И сидит, грустный такой, обиженный на весь мир. Тебя Петей зовут, верно? Петенька, ну чего ты куксишься? — приторным голосом сказала Наташа. — Все будет хорошо, твоя Наташа с тобой, она многое умеет, она поможет тебе забыть все неприятности на бирже и на службе. — Девчонка улыбнулась, довольная, что сказала такую длинную и такую складную речь.

Нигилист еще крепче стиснул зубы, поморщился.

— Ты и вправду многое умеешь? — спросил он.

— Сейчас покажу тебе.

Она поднялась с кресла, подошла к Нигилисту, встала перед ним на колени, с игривой улыбкой заглянула в бесстрастные светлые глаза, потом положила обе ладони на живот Нигилисту, медленно повела их вниз.

— Ой, кто здесь спрятался, — пропела она. — И не хочет показываться, такой стеснительный симпатяга. Не бойся, малыш, твоя Наташа с тобой, она познакомит тебя кое с кем, ты так обрадуешься, что сразу станешь большим и крепким.

Девчонка расстегнула верхний крючок брюк, потом опустила лицо, зубами ухватила замок «молнии», потащила его вниз, расстегивая ширинку.

Нигилист почувствовал ее губы и язык, потянулся, взял со стола бутылку и стал пить прямо из горлышка. Позже, когда девчонка с показным удовольствием причмокивала, он молчал, разглядывая потолок. Впрочем, это длилось недолго. Минуты не прошло, как она подняла счастливое лицо.

— Тебе лучше, Петя? Ты замечательный мужчина. Хочешь, чтобы я в ванную сходила?

Нигилист кивнул. Пока она отсутствовала, он сосредоточенно растирал пальцами виски, не понимая, зачем это делает. Уж не затем, чтобы стать хоть немного трезвей, потому что в следующее мгновение налил себе рюмку водки и выпил.

— Ну как тебе Наташа? — спросила девчонка, вернувшись из ванной. — Это же только начало, мы еще такое с тобой устроим, твой маленький петушок будет трудиться без устали.

— Разденься, — приказал Нигилист.

— Только для тебя! — с радостной улыбкой объявила девчонка. — А если ты включишь какую-нибудь музыку, то увидишь классный стриптиз. В кабаке такое не показывают.

— Включи сама, — Нигилист кивнул на музыкальный центр.

Девчонка уверенно поставила кассету, включила музыку. И, танцуя, стала раздеваться под разудалое пение Филиппа Киркорова. Танцевала она хорошо, грациозно сбрасывая юбчонку, потом блузку, лифчик. Оставшись в ажурных белых трусиках и черных чулках, поддерживаемых черным поясом, она соблазнительно покачивала бедрами прямо перед носом Нигилиста. И вправду, умела это делать отлично. Но Нигилиста ее умение лишь раздражало все больше и больше. Его нос презрительно дергался, казалось, еще немного — и Петр Яковлевич скажет знаменитую рекламную фразу: «А запах!»

А запах был приятным, любой другой вдыхал бы его с наслаждением.

Вот она легко стянула чулки, избавилась от пояса, одним движением сбросила трусики. Нигилист скользнул взглядом по острым грудям, потом мрачно уставился на бритый лобок, над которым торчал короткий столбик волос, будто усы у Гитлера.

Он зажмурил глаза, заскрипел зубами.

— Хватит! — крикнул он. — Все, убирайся отсюда!

Девчонка в изумлении замерла посередине комнаты. Улыбка медленно сползала с ее губ.

— Но почему?..

— Потому, что я не хочу. Ты все поняла? Немедленно одевайся и уходи. Все. Ты не нужна мне больше.

— Но мы ведь договаривались на всю ночь, — робко сказала она.

— Пошла вон! Немедленно!

— А деньги?

— Сколько тебе обещали заплатить?

— Триста долларов…

— Держи свои триста. — Нигилист выдернул из внутреннего кармана пиджака пачку купюр, отсчитал три бумажки, швырнул на журнальный столик.

Девчонка торопливо натянула трусики, юбку, блузку. Чулки, пояс и лифчик запихнула в сумочку. Получив деньги, она совсем по-другому смотрела на Нигилиста. С презрением. А он, опустив голову, молча сидел в кресле. Прижав сумочку к груди, девчонка попятилась к двери, но вдруг остановилась, посмотрела на Нигилиста уже не презрительным, а жалостным взглядом.

— Тебе нужно или вернуть свою Наташу, или обратиться к экстрасенсу, чтобы помог избавиться от нее, — сказала она. — Теперь я понимаю, почему ты понравился мне. Такое в наше время не встретишь.