Татьяна Успенская - Бунт женщин

— Прямо в точку. Конечно, ещё и в них дело. «Сынок» да «сынок». Однажды прихожу, а ее мать — плюх передо мной на колени прямо в передней. «Комната у тебя есть, — говорит, — живи, ради Бога, дома. Служить буду, кормить буду, детей растить буду. Только не уходи». С ума они все сошли от горя!

— Ты пришёл ко мне за советом — переезжать к ним или нет?

— Не за советом, за разрешением. Я, Поля, не сплю ночей, не готовлюсь к экзаменам. У меня через два дня первый. Я разорван: ты и она. Она — беспомощный ребёнок, которому я нужен. Не от мира сего. Тебя люблю больше жизни. Люблю в тебе всё: самостоятельность, обиду на меня, твою боль, твою индивидуальность, нашего не родившегося сына. Я знаю, перед тобой большое будущее. Я знаю, ты очень талантливый человек. Я так люблю тебя!.. У меня всё время сердце болит, как нарыв. Я предал тебя.

— Не предал. — Теперь встаю я и смотрю, не видя, в окно. — Ты меня не предал. И ты близкий мой человек. И, может быть, я обращусь к тебе с просьбой.

Конечно, предал, и я хочу убить его сейчас.

— С какой просьбой? Я готов выполнить любую. Я сделаю для тебя всё!

— Не сейчас, потом. А теперь иди, мне нужно привыкнуть к тому, что ты женишься.

— Но я не женюсь.

— Ты женишься, Витя, потому что Вероника — из тех женщин, на которых только женятся, с ними так просто спать нельзя. И ты сделаешь правильно, если женишься на Веронике.

— Я хочу жениться только на тебе.

— Как ты думаешь, с точки зрения Высшего Замысла, ты встретился с Вероникой случайно или не случайно? Молчишь. И молчи. Ты встретился с Вероникой не случайно. Ты искупаешь тем самым свою вину передо мной — спасаешь другого человека.

— Я хочу спасать тебя.

— Меня ты спасти не можешь, потому что ты — причина моей второй жизни, этой… Ты ведь понимаешь… я была одним человеком до насыпи, сейчас — другой.

— Ты была кроткая, робкая, добрая…

— А теперь я — стерва и злая и никому не позволю властвовать над собой. Вопрос можно поставить так: что лучше — кроткая, но с рабской психологией, или стерва?

— Прости меня, — тихо сказал Виктор. — Прости, если можешь. Мне так больно, что я сломал тебя, что надругался, что твою душу…

— Успокойся. Я себе больше нравлюсь сейчас. Приходи ко мне почаще. А сейчас я очень хочу спать. Я не спала две ночи.

Ангелина Сысоевна позвонила, когда я вернулась с последнего экзамена.

— Ты не знаешь, что происходит с Виктором? Его никогда нет дома. Сестра понятия не имеет, где он ночует, где проводит дни. Он является раз в неделю. На её вопросы отвечает — «всё в порядке», говорит, что готовится к экзаменам.

— Я знаю, где он и что с ним, он скоро женится. Женщина — необычная, умная, образованная. Ему с ней будет интересно и хорошо.

— Этого не может быть, он любит только тебя.

— Он любит меня. Но он любит ещё и её. Её нельзя не любить.

Разговоры мамы с Вероникой, выступление Вероники на женском собрании, сцена у нас дома… я говорю медленно, со стороны снова вижу то, о чём говорю.

А потом мы молчим.

— Вы здесь? — наконец не выдерживаю я.

— Тебе… тяжело?

— Я осталась вашей «доченькой», если, конечно, вы этого хотите. Витя ко мне приходит. Он сдал два экзамена. Остался ещё один. Вы не переживайте так сильно. Для всех нас получилось правильно. Потерпите немного, пожалуйста.

Не успеваю положить трубку, звонок — в дверь.

На пороге — Денис.

Мы смотрим друг на друга — разделённые чертой порога. А потом я оседаю на пол.

И Денис садится передо мной на корточки.

— Прости меня, ради Бога, я понимаю: тебе трудно так же, как и мне. Я пришёл к тебе за помощью. Я поступил в институт, но в другом городе. Могу перевестись сюда… одно твоё слово. Я понимаю, ты хочешь жить с мамой, ты ещё не насладилась общением с ней. Только от тебя зависит моя судьба.

— Одно условие: я хочу от тебя ребёнка.

— Ребёнка?!

— Мне нужен ребёнок от тебя, на тебя похожий. И я уйду из дома. Никогда никто не узнает, что ребёнок — твой. У него будет полноценная жизнь. Но ты… даришь мне ребёнка и женишься на моей матери.

— А если и у нас с ней родится ребёнок?

— Вот и хорошо, что у вас родится ребёнок. Он будет родным тому, которого рожу я, хотя бы потому, что мы с мамой, а значит, и с тобой, если вы поженитесь, остаёмся в родстве, не так ли?

Теперь мы стоим в коридоре, и Денис смотрит в распахнутую дверь кухни — с золотистыми занавесками.

— Когда мама приходит с работы?

— В четыре. Сейчас час.