Джулия Баррет - Шарлотта Джейн Остин

Не мог Сидни предполагать и того, с чем ему придется столкнуться, когда он перенес внимание на своего брата. Совершенно очевидно, Артур теперь вел независимую от сестер жизнь. Возврата к прежней замкнутой жизни для него не было. Самый младший из Паркеров сделал предложение неотразимой старшей мисс Бофорт.

— Ах, дорогой Сидни, она стала инструментом моего возрождения, — заявил он. — Она — муза, которая вдохнула в меня жизнь и помогла обновлению моего истощенного духа. Она стала поистине моей жизненной силой. И как вовремя, — восторженно поведал он своему брату, — она предстала передо мной в самый последний час критической ситуации!

Их любовь развивалась необычайно быстро, и уже приближался день свадьбы. Оба поклялись навсегда хранить верность целительному воздуху Сандитона. Поскольку разве не была знаком свыше их встреча во время ледяных утренних омовений, с которой все и началось? Обливания не просто помогли им восстановить здоровье, их суровые оздоровительные процедуры вскормили то счастье, которое они обрели друг в друге! Обоим открылась настоящая любовь — и на открытом воздухе! С этого момента они не собирались рисковать, внося какие-либо изменения в свою жизнь. Вне всякого сомнения, они должны навсегда осесть здесь. Поскольку мисс Бофорт обладала значительным приданым, оно вместе с финансовым вкладом Артура должно было обеспечить им вечное благоденствие.

Нелегко ему пришлось и с леди Денхэм. Она и помыслить не могла о том, чтобы сбежать из Сандитона. Леди не имела ни малейшего намерения покинуть пост, который был и должен остаться ее домом. Перед ней лежала открытая дорога, более того, она ожидала, что завтра же наступит полное возрождение Сандитона. Она по-прежнему держала голову высоко поднятой, а ее обращения к береговой охране становились все более требовательными. Чего ради они подвергают опасности экономику городка и мешают благополучию своих собственных граждан? Да еще по таким нелепым причинам? Отказаться от перспектив знаменитого спорта только из-за того, что в округе было неспокойно? Никогда! Это было совершенно и окончательно неприемлемо. Леди Денхэм не допустит этого. Она ручалась, что ее дорогой сэр Денхэм — если бы он дожил до этого дня, — никогда не стал бы поощрять нарушение их ежедневного распорядка и ненужное возбуждение в обществе. Его известное семейство заслуживало некоторого уважения, разве не так?

Не сидел сложа руки и этот мошенник Доусон. Когда стали известны его прошлые интриги, чему нашлись кое-какие доказательства, его дурное обращение с лошадьми, махинации при заключении пари, он почел за лучшее убраться восвояси, особенно после того как узнал о скором приезде Коллинсворта. Доусон бежал на континент, где у него наверняка было подготовлено какое-нибудь убежище.

Но это было еще не все. Следователи береговой охраны дознались у тех несчастных, которых им удалось арестовать, о всей подноготной этой истории, так что стала ясна подоплека организации Доусоном лошадиных бегов. Эти бедные простаки признались, что платил им не слишком много, но достаточно, некий джентльмен из Лондона, который пообещал со временем увеличить им вознаграждение. С его помощью, уверил их сей джентльмен, все товары можно будет переправлять в Лондон и там продавать его сообщникам.

Невзирая на исчезновение самого предпринимателя, последовали громкие опровержения. Доусон подключил своих представителей в «Судебных Иннах» [6] Четыре корпорации барристеров (адвокатов высшей категории) в Лондоне. . Их искусное вмешательство, сопровождающееся щедрыми вознаграждениями, позволило облегчить его собственное положение хотя бы в том, что касалось властей. Таким образом, поскольку дело было прикрыто, он готовился без опаски вернуться к своей собственности в возродившейся к новой жизни и процветающей общине спортсменов в Сассексе.

После того как все уладилось соответствующим образом, амбициозные планы леди Денхэм получили новый толчок к развитию. В конце концов, раз уж возрождение ее курорта на водах состоялось и его будущий рост был обеспечен, она намеревалась во чтобы то ни стало добиться успеха и процветания.

Все, на что мы надеялись, мы увидели в формальном предложении, сделанном сэром Эдвардом Кларе. Его предложение руки и сердца было благородным и великодушным. Но, после того что было сказано о нем, какое бы терпение ни явила целомудренная леди, неужели такой человек, как он — молодой джентльмен, фантазии которого щедро вскармливались совершенными образчиками распутства, в великом множестве описанными в его книгах, и которого всегда снедало желание испробовать уловки соблазнителя, — сможет погрузиться в глубины семейного счастья и обрести там успокоение? Неужели можно поверить в то, что из будущего повесы выйдет достойный муж?