Ксения Васильева - Западня, или Исповедь девственницы

И в самый разгар уже общей говорильни на террасу вошел — ни много ни мало — истинный папаша прелестного и элегантного Сандрика — Санек из деревни Супонево собственной персоной. Он закончил свой дневной «урок» и прошел на кухню, чтобы сказать Инне, что он сделал и уходит, и сегодня вечером, если ничего срочного, он бы хотел отдохнуть. Но на кухне никого не было, и он прошел на террасу — ему же никто не запрещал туда заходить! Поэтому он совершенно спокойно вошел и стал у двери.

За столом сидело все общество и новенький: белобрысый парнишка, красивенький, как девка, но какой-то то ли занудный, то ли много о себе понимающий. Санек не обратил на него внимания и сказал, обращаясь к Алисе, что все закончил.

Алиса по многим причинам была недовольна, что приперся этот вахлак, поэтому она довольно прохладно сказала, что Алексей может заниматься, чем хочет, она его ни в коем случае не задерживает, и вообще, кажется, с утра тоже дел никаких нет. Она давала Саньку понять, что делать ему здесь нечего.

Санек ушел, в мозгу у него даже не шевельнулось, кто этот белобрысый. Столько они говорили про этого Сандрика, а когда его увидел, то и не тюкнуло даже. Разозлился только на хозяйку — чего это она развыступалась?

Вот приедет его сынок, тут Санек и разделает их под кедровый орех! Ему хотелось выпить стакан и залечь в койку. Надо ведь к Лерке сходить…

Катьку он с утра не видел и не знал, где она, вроде бы полы мыла… Сейчас Катька была здесь, дома, сидела, как всегда, на раскладушке, сцепив руки, лицо у нее было странное — будто что-то в ней болит и она терпит из последних сил.

— Ты чего? — спросил раздраженно Санек. Навязалась! — Чего болит?

Катька посмотрела на него полными муки глазами и не ответила.

— Че молчишь? Доктора, что ли, тебе? Ну!

Катька тихо спросила:

— Папк, а тебе и вправду Сандрик — сын?

Санек опешил — с чего это она? Ума совсем решилась? И спросил:

— С ума съехала?

Катька учуяла, — что папанька не знает, что Сандрик приехал, и сказала ему об этом. Санек плюхнулся на тахту:

— Врешь! — Но уже понял, что Катька не врет, да и не умела она врать, не научилась. И тут представился ему этот белобрысый красавчик за столом — неуж?

— А ты откудова знаешь? — приступил он к Катьке, надеясь все же, что не этот фраер — его сын. Катька ответила слезно:

— Мы с Лизаветой шли по тропке, а в калитку позвонили, она и открыла, и он там… стоит, беленький такой… Краси-ивый… И надетый!..

«Он! Его и Наташкин сынок!»

Голова у Санька стала квадратная: взять в толк не мог, что этот — его сын! Почему-то Сандрик представлялся ему как-то по-другому… Как? Он не знал, не думал, но — по-другому. Не такой чистенький, белобрысый, с гнусной рожей. С таким не поговоришь! Баушка Маня так и говорила, предупреждала… А чего такого воспитала? Чего поджопников не давала? Вот он и вырос! Как к такому подступиться? Санек не представлял, даже про Катьку забыл, которая потихоньку хлюпала, да хрен бы с ней! Лерка бы смогла с таким справиться, может, все-таки с ней?.. Может, вызвать его, ее позвать, ну, и разложит она все этому Сандрику толково, а он, Санек, рядом стоять будет: вот он — отец! Надо так! Забоялся чего-то Санек этого парнишку — больно рожа у него… протокольная.

Катька проныла:

— Папк, ну, скажи, не сын он тебе?.. Вы с Леркой этой обмануть его хотите! Я знаю, и баушку Маню-ю-ю… — и Катька стала подвывать громче. Хотел Санек ей врезать, но побоялся: вдруг завопит, что тогда делать? Поэтому он, собрав в кучку все свои воспитательские способности, сел перед ней на стул и сказал ласково, как только мог:

— Ну подумай сама, Катерина, не маленькая уж, как бы это я к чужой бабке пошел, не зная, что там сын у меня, а? Ведь тетка твоя покойная Марина все знала до точки — подружки они с Наташкой были. Я у Наташки первый мужик был, она сразу и забеременела, а я в армию ушел. Ну, пришел и… — Санек не знал, как здесь сказать: правду? И он продолжил, как уж сумел: — Ну, значит, я после армии отгулял, а потом к ней пошел — она обиделась, плакала и… чего говорить — пошибла меня, а сынка-то уже у нее не было — сдала она его Марье… Ну, потом я на твоей мамке женился, по любви… Может, и не стал бы я… Захотелось на сына поглядеть, ну, и сама знаешь, как мы живем, а Лерка мне сказала, что он — богатеющий, Сандрик-то… Вот оно как.

Катька слушала и перестала выть, слушала, не пропуская ни слова, а когда Санек замолчал, спросила:

— А чего Сандрик Наташку, ну, мать, простил? Выходит, вон он с ними как, а ты — в стороне?