Читра Дивакаруни - Дворец иллюзий

Я не знала, как понимать эти слова. Он имел в виду в буквальном смысле то, что сказал? Или река успокаивала его разум, помогая думать? В его обветренном лице читалась мальчишеская тоска. Я чувствовала, что он не часто такое говорит. Вопреки моим убеждениям, это заставило меня немного смягчиться, так, что когда он спросил, как мне Хастинапур, я ответила ему правду:

— Мне не очень хорошо во дворце. Слишком много людей в нем ненавидят моих мужей. Он никогда не будет моим домом.

Бхишма разгладил свою бороду. Я подумала, что обидела его. Но, наверное, он знал, что такое, когда тебя ненавидят, потому что сказал:

— Вам нужен собственный дворец. Я должен был раньше подумать об этом. Я поговорю с Дхритараштрой. В любом случае сейчас самое время, чтобы он назвал наследника королевства.

По дороге домой я спросила его немного застенчиво:

— Ты говорил своей матери обо мне?

— Да, — ответил Бхишма. — Но она сказала, что ты — большой огонь, способный осветить нам путь к славе — или уничтожить весь наш род.

Во рту у меня внезапно пересохло. Снова, когда я меньше всего этого ожидала, я услышала пророчество Вьясы, преследовавшее меня.

— Почему она это сказала? Как я могу уничтожить великий дом Куру и зачем мне желать этого, если я сама его часть?

Бхишма пожал плечами. Казалось, он не придал значения моим словам.

— Не знаю. Она любит дразнить меня загадками. Не смотри так испуганно. Иногда то, что она говорит, не нужно понимать буквально.

Его небрежное добродушие успокоило меня.

— Я тоже знаю похожего человека, — сказала я с иронией, и я внезапно поняла, как давно не видела Кришну.

Бхишма засмеялся своим сильным, радостным смехом.

— Они невозможные, не правда ли? Они сводят тебя с ума, но жизнь без них немыслима.

Когда он помогал мне подняться в колесницу со своей старомодной галантностью и говорил мне, что мы должны вскоре прогуляться еще, я почувствовала, что стена между нами исчезла. Я подумала, что каким-то необъяснимым образом я понимаю его лучше, чем люди, которые провели всю свою жизнь рядом с ним. Мне было приятно довериться Бхишме. Таким образом я расслабилась, позволив ему проникнуть в мое сердце. Тогда я еще не знала, что однажды горько пожалею об этом.

Бхишма действительно был человек слова. На следующий же день, на открытом собрании, он так сурово отчитал слепого царя, что тот согласился отдать Юдхиштхиру то, что принадлежит ему по праву. Дхритараштра объявил дрожащим голосом, что разделит королевство и отдаст Пандавам большую часть, оставив своему сыну меньшую часть. За занавеской, где я сидела вместе с другими женщинами, я едва сдерживала свое ликование, осознавая, какую роль я сыграла в таком удачном для меня и моих мужей повороте событий. (Я решила, что сделаю все, чтобы мои мужья узнали о моем успехе.) Но Кунти, которая знала слепого короля лучше меня, сжала губы. И оказалась права. На следующий день мы узнали, что он отдал моим мужьям Кхандав — наиболее пустынную и необитаемую часть царства, оставив Хастинапур для своего Дурьодханы. Младшие Пандавы хотели оспорить такую несправедливость, но Юдхиштхира сказал:

— Неужели не лучше жить в своем собственном доме, даже если это пустыня? Кроме того, это возможность сделать что-то из ничего. Показать, что мы чего-то стоим.

Дхритараштра поспешно провел церемонию коронацию Юдхиштхиры, а потом быстро нас выпроводил. Наверное, он боялся, что мы передумаем уходить.

— В конце концов, — сказал он Юдхиштхиру, — теперь твоя задача управлять твоими собственными подданными.

— Каких подданных он имел в виду? — спросил Бхима, когда мы садились в большую разукрашенную колесницу, которую царь подарил нам на прощание. — Кобр или гиен?

Мы уехали незаметно. Лишь небольшая свита сопровождала нас. (Кхандав пользовался плохой репутацией среди слуг.) К моей радости, мы оставили Кунти во дворце. Не знаю, что Бхишма извлек из нашего разговора у реки, но он убедил ее — а только он мог это сделать, — что путешествие будет слишком трудным. Прощаясь у ворот дворца, она выглядела пораженной, потому что ее сыновья уезжали жить своей жизнью без нее. На фоне огромных дверей ее фигурка была такой маленькой, что я устыдилась своего торжества. Но не надолго. Возможно, из мести, Кунти настояла на том, чтобы я оставила Дхаи-ма с ней.

— Она составит мне компанию, пока я не смогу присоединиться к вам, — сказала она. Я не могла перечить ей и потому не стала возражать.