Тасмина Перри - Папины дочки

Возвращение в Хантсфорд заняло около двух часов. Дорога была свободна. Ник и Кейт большую часть пути ехали молча. Снегопад прекратился, но шоссе обледенело и набавлять скорость было опасно, поэтому Ник сосредоточенно смотрел вперед, пока они не свернули в сторону Хантсфорда и не показался шпиль деревенской церкви.

Кейт осторожно тронула Ника за колено.

— Ты не против, если мы ненадолго остановимся?

Он затормозил у входа на церковное кладбище, не задавая лишних вопросов.

— Моя мама здесь похоронена, давай выйдем…

Они вылезли из машины и пошли по аллее между могилами. Кейт остановилась перед серой плитой, на которой лежали маленькие желтые розочки, еще совсем свежие. Кейт удивилась, пытаясь угадать, кто же тут недавно побывал. Она дотронулась до живых лепестков, жалея, что сама не принесла цветы, потом прижала ладонь к холодному камню.

— Жить с ним было тяжело, я знаю, — прошептала она, — ты ни в чем не виновата.

Ник обнял Кейт за плечи и прикоснулся губами к ее порозовевшей на морозе щеке. Они молча прошли еще несколько метров и опустились на скамейку. Кейт чувствовала, как холод пробирает ее до костей.

Где-то рядом лязгнула тяжелая дверь. Из церкви вышла пожилая женщина со щеткой и ведром в руке. Кейт сразу узнала ее.

— Я так и подумала, что это вы пришли, — сказала старушка, подойдя к ним. Ей было лет семьдесят пять, все ее лицо избороздили глубокие морщины. — Я как раз хотела вас повидать — очень сожалею о смерти вашего отца.

Кейт повернулась к Нику.

— Это миссис Грэкхем; ее муж много лет служил егерем у моего отца. — Кейт посмотрела на старушку. — Вы не были с Леонардом на рождественском вечере, а я надеялась увидеть вас там.

Лицо миссис Грэкхем подернулось грустью.

— Леонард умер год назад.

— О, простите, — прошептала Кейт.

Миссис Грэкхем указала в сторону церкви.

— Я скучаю по нему. Но к счастью, у меня есть работа.

Они сочувственно улыбнулись друг другу, думая, что лучше всего поскорее закончить этот разговор. Но миссис Грэкхем вдруг сказала:

— Я собираюсь домой, пойдемте со мной.

Кейт удивленно переглянулась с Ником.

— Мне нужно кое-что вам передать, — пояснила миссис Грэкхем. — Пожалуйста, не отказывайтесь.

Кейт в недоумении спросила:

— Что передать?

— Пойдемте со мной, и сами увидите. А потом я напою вас чаем, — с улыбкой настаивала женщина.

Не проронив ни слова, они дошли до коттеджа из серого камня с тремя окнами и голубой дверью. Дом ничем не выделялся на фоне других таких же частных построек, и внутри было тепло и уютно. Черная кошка с мурлыканьем встретила хозяйку и гостей и, потеревшись об их ноги, спряталась.

В комнате стояла елка, украшенная золотыми гирляндами и шариками. На стенах висели поздравительные открытки, их было не меньше пятидесяти.

— Выпьете чаю? — предложила старушка, сняв пальто и повесив его на деревянную вешалку.

— Нет-нет, спасибо, — отозвалась Кейт. Ей не терпелось узнать, в чем же дело.

Но миссис Грэкхем неспешно направилась на кухню и приготовила чай для себя. После этого она села в кресло и положила на колени конверт.

— Я не знаю, что в нем, — сказала она, покачав головой, — и никогда не пыталась узнать.

Она улыбнулась и протянула конверт Кейт.

— Леонард долго болел, — продолжала миссис Грэкхем. — Перед смертью он дал мне это письмо и попросил хранить его до тех пор, пока не умрет Освальд Бэлкон, а потом отдать одной из его дочерей. Я решила, что отдам его вам, Кейт, я вас всегда очень любила, — добродушно призналась она.

Кейт была смущена таким вступлением и, взяв письмо, вежливо поблагодарила хозяйку и даже попробовала ее домашний джем. Поговорив еще о всяких пустяках минут десять, они простились с миссис Грэкхем и вышли на улицу.

— Это все очень странно, — заметила она, взяв его под руку.

Небо над вершинами деревьев стало темно-синим.

Устроившись на сиденье автомобиля, Кейт быстро вытащила письмо из конверта и взглянула на дату. Прошло полтора года. Что же за тайну оно скрывало? Она стала читать и похолодела от ужаса.

«Если вы читаете это письмо, значит, я и лорд Бэлкон уже мертвы. Прошу простить меня за малодушие и трусость, за то, что я не мог раньше рассказать правду и ждал так долго. Я сделал это из страха, но перед смертью тайна, которую я скрывал, тяготит мою совесть, и я не в состоянии унести ее в могилу.

Одиннадцать лет назад я вынужден был похоронить труп одного человека. Мой хозяин Освальд Бэлкон попросил меня об этом. Камилла, его дочь, сбила человека — не смогла справиться с управлением. Погибший был бродягой, который иногда приходил в деревню побираться. Освальд сказал мне, что необходимо спрятать тело, потому что от этого зависит будущее его семьи. Я был предан ему и согласился пойти на это. Я вовсе не горжусь содеянным. Я сожалею, что совершил такой поступок.