Надежда Волгина - Поезд до станции детство

— Если бы только знать, как это сделать, — уныло проговорил Иван.

Тем временем они уже почти дошли до землянки Ады.

— Дальше я не пойду, — Люба остановилась метрах в десяти от входа. — Не рады мне там будут. Ада и такие, как она, не принимают вассалов черной ведьмы, как нас называют. Поэтому давай простимся здесь, — она заметно волновалась и прятала глаза, чтобы скрыть слезы.

— Но я хотел познакомить тебя с друзьями, — расстроился Иван.

— Не стоит, — грустно улыбнулась она, — не стоит мне их видеть. Иначе… иначе прощание будет еще тяжелее.

— Неужели мы вот так расстанемся, и я никогда больше тебя не увижу? Мама… — Иван с трудом произнес это слово. Слезы душили его, разрушая все мифы о том, что мужчины не плачут. — Мама… — рыдания вырвались из его груди, и он припал к крепкому женскому плечу. Она тоже плакала, перестав стесняться, крепко обнимая сына.

— Спасибо тебе! Спасибо, что ты попал в Оазис жизни, и у меня появилась возможность встретиться с тобой, — всхлипывала Люба, в попытке утешить его. — Тебе пришлось страдать тут, но я все равно рада, что мы встретились. Теперь я знаю, какой ты стал замечательный, повзрослев. А ты, я надеюсь, хоть иногда… будешь вспоминать свою непутевую мать, которая тебя любила больше жизни и будет любить всегда… Все, идите, — твердо произнесла она после короткой паузы, в течение которой крепко обнимала сына. Она оторвала от себя Ивана, по щекам которого, не останавливаясь, текли слезы. Развязала фартук и вытерла им его лицо.

Иван держал мать за плечи и все смотрел и смотрел на ставшее внезапно самым родным лицо. Он хотел запомнить каждую его черточку, малейший изгиб. Мысль, что они вновь должны расстаться, убивала. Слезы постоянно наполняли глаза и переливались через край. А Люба их вытирала и вытирала, а сама кусала губы, чтобы тоже не расплакаться.

Захар деликатно отошел в сторону и не смотрел на прощающихся мать с сыном. Он терпеливо поджидал Ивана возле входа в Адово жилище. Первый заметил, как распахнулся люк, и выбежала Алина. Не обращая на него внимания, она рванула в сторону Ивана.

— Иван! — радостно закричала она, бросаясь ему на шею. — Как замечательно! Как я рада тебя видеть! — она никак не хотела его отпускать, продолжая тискать.

— Ну перестань, глупенькая, — приговаривал он, пытаясь высвободиться из объятий. — Я в порядке… Все хорошо! Я хочу познакомить тебя кое с кем, — он наконец-то разомкнул ее руки и оглянулся. — А… а где она?!

— Она ушла, — ответил Захар.

— Как ушла? — Иван растерянно смотрел на него.

— Да кто ушел? — спросила Алина. — Ах, та женщина, что была рядом с тобой?

— Это не просто женщина, — тихо промолвил Иван. — Это была моя мать.

— Мать? — только и смогла вымолвить Алина.

— Она спасла нас и вывела из дома черной ведьмы, — Иван грустно смотрел на нее.

— Прости, я не знала…

— Ничего… Я думал познакомить вас с ней, но она не захотела. Решила оставить все, как есть.

— Я даже не разглядела ее, — Алина готова была заплакать от огорчения.

— Зато я запомнил ее на всю жизнь! — голос Ивана немного окреп. — Ее образ настолько отчетливо впечатался в память, что я попробую написать ее портрет сразу же, как только мы вернемся.

Захар грубовато окликнул их, напомнив, что ядовитый воздух опасен для Алины.

— Ада! Старуха! — закричал он с лестницы, пытаясь разогнать атмосферу унылости. — Почему не встречаешь гостей?

— Ее нет, — смеясь, ответила Алина. Она не могла долго печалиться из-за матери Ивана. Счастье, что последний нашелся, переполняло ее. — Кирилла она тоже забрала с собой. Ада решила запастись дровами, наверное, на половину вечности и выбрала себе безотказного помощника. Она использует его, как вьючного мула, нагружает с головой и гонит домой.

В пещере их поджидал улыбающийся Михаил. Он заранее почувствовал приближение Захара и Ивана и сообщил об этом Алине, вот она и выскочила на поверхность встречать их.

— Ну, привет, пропащий! — Михаил протянул руку Ивану. Тот недоверчиво уставился на нее. — Не бойся, здесь я не опасен.

— Тогда и тебе привет, — Иван пожал протянутую руку и в следующее мгновение уже оказался в медвежьих объятьях Михаила, тискающих и похлопывающих. — Э-э-э, парень, поаккуратнее, раздавишь, — смеялся он. — Я не такой крепкий, как это кажется на первый взгляд.

— Извини, перестарался. В кои то веки делаю то, о чем мог только мечтать, — с этими словами он притянул к себе Алину, молча стоявшую рядом и наблюдающую за встречей друзей. — Я могу дотронуться до любимых и дорогих мне людей, — никто из счастливой троицы не заметил, каким несчастным в этот момент выглядел Захар, не имеющий сил отвести взгляда от Алины.