Ирина Меркина - Всё как есть

После этого мое тело отставили в покое и занялись лицом. Криопластика — это обработка кожи неким охлаждающим прибором. При низкой температуре организм, оказывается, усваивает в несколько раз больше питательных веществ из кремов и сывороток, которыми его умащивают. Я бы даже получила от этого удовольствие, если б не съемка. Кокетливо улыбаться в камеру, расхаживая по студии, и улыбаться туда же, когда ты лежишь голая в зеленых водорослях или по тебе елозят какими-то приборами — это совершенно разные вещи. Тут надо быть профессиональной актрисой или моделью, а не обаятельной Катей Артьемьевой из смешного магазина. Неужели Брянский не понимал этого, когда зазывал меня в свою рекламную акцию?!

Я улыбалась и даже что-то комментировала, но мне хотелось плакать и плюнуть Володьке в объектив, который он не сводил с меня ни на секунду. Не знаю, почему он решил снимать сам, неужели в компании дела идут так фигово, что надо экономить на операторе? Перед Петькой или кем-то другим я бы чувствовала себя свободнее. Операторы вообще народ невозмутимый, ко всему привычный, и порой они по сути своей ближе к технике, чем к человеческому роду.

Наконец дело дошло до похудательной барокамеры. К этому моменту все заботы о моем теле меня так достали, что я не заметила ничего особенного. Посидела в кресле и даже отдохнула, потому что Володя снимал меня недолго. Наверное, оздоровление и в самом деле состоялось, потому что заботы куда-то ушли, а мысли в голове плавали самые простейшие, как водоросли. Жаль, что дыхательный расслабон продолжался всего час — за мной пришли и снова повели в косметику, чтобы чуть-чуть подкрасить для пущего эффекта преображения лягушки в царевну. После чего я вновь облачилась в красное платье, мы уселись в фитобаре и стали беседовать с Константином Павловичем.

Я задала ему еще несколько дурацких вопросов, на которые он обстоятельно ответил, Брянский снял ряд общих планов с нами, оживленно беседующими за столиком, и куда-то исчез. Мы с Костей остались одни со своими коктейлями, которые ни ему, ни мне пить не хотелось.

— Ты все такая же красивая, Катя, — сказал Костя без намека на ностальгию.

Поддерживать такой разговор было глупо, но я боялась, что он сейчас извинится и уйдет по делам, а я буду сидеть в баре одна, что еще глупее. Константин Павлович спас положение. Он начал рассказывать то, о чем я так и не решилась спросить.

Он вылечился, полностью. Произошло это так. Его каким-то образом разыскал бывший одноклассник, живущий сейчас в Америке. Оказалось, что у него прежде была та же беда, и он взялся спасти Костика. Сейчас появилась новая программа реабилитации, очень эффективная и дорогая, но участники ничего не платят. Деньги дает анонимный спонсор, какой-то пожилой миллионер. Друг только купил Косте билет до Флориды. Там, в лагере для наркоманов со всего света, он провел несколько месяцев. Они работали на ферме, ухаживали за скотом, собирали апельсины и занимались с психологами. Никаких лекарств, только труд и психотерапия. Ну, и конечно, атмосфера. У них не было секретов друг от друга, они подробно рассказывали историю своей болезни и все, что с этим связано. Прости, Катя, я рассказал про тебя.

Он рассказал про меня своей группе и своему вожатому (так назывался прикрепленный к группе психолог). Вместе они, группа и вожатый, решили, что Косте не стоит ко мне возвращаться. Во мне слишком глубоко живет страх перед его зависимостью, я всегда буду подсознательно ждать, что он сорвется, и в конце концов его спровоцирую. Вернувшись в большую жизнь, он должен заняться делом и найти новую девушку, от которой не будет скрывать, что в прошлом был наркоманом. Одна из фишек этого лечения состояла в том, что люди должны были открыто называть себя наркоманами.

После лагеря Костя еще немного пожил в Штатах у этого своего одноклассника. Совместно у них родилась идея оздоровительного центра в Москве. Только сам центр — не цель, а средство. На деньги, которые он принесет, они организуют лагерь для излечения от наркомании в России. Это не должно звучать в фильме, это так, между нами.

Ну что ж, прекрасно, что все так удачно кончилось. Американским миллионерам и психологам удалось то, что не получилось у меня и у Льва Аркадьевича, только зря мучившего Костю на мои деньги. Я не могла ему помочь, оказывается, потому, что слишком была зациклена на его зависимости. Так он объяснил группе и вожатому, и наверное, это правда. В конце концов, самое главное — что он здоров и свободен. И вполне преуспевает, судя по всему. У меня тоже все хорошо. Магазин, съемки, друзья и Володя Брянский, который когда-нибудь даже женится на мне в перерывах между своими проектами.