Ирина Меркина - Всё как есть

— А вы дочка Анны Максимовны? Надо же, такая молодая дочь!

Я не успела удивиться этой странной реплике — участников передачи пригласили в студию.

У мамы сделалось такое лицо, как у невесты на картине «Неравный брак» — как будто ее насильно ведут к венцу. Я показала ей кулак, и она жалобно улыбнулась.

Зрительного зала на этой передаче, как выяснилось, не было, но мне разрешили прислониться к стеночке за спиной у оператора. Так я и проторчала там до конца этого бесконечного интервью, из которого, успокаивающе шепнула мне какая-то телевизионная дама, дай бог, сделают пять минут, и то много. И все это время мама говорила только со мной и улыбалась мне. И все обошлось, она держалась прекрасно, хотя видно было, что волнуется, но волнуется очень мило и искренне.

— Может, не смывать грим? — неуверенно спросила мама после съемок. — Я в нем такая молодая…

— Как хотите, только решайте скорее, у меня смена кончается, — равнодушно сказала пожилая гримерша.

Мы плюнули на грим и пошли в буфет.

— Катя, а что же я там буду делать? — испуганно шепнула мама, запнувшись перед двустворчатой стеклянной дверью. — Я же не смогу есть обычную еду. Все увидят.

— Не бойся, мамочка, папарацци здесь не ходят, успокоила я ее, открывая дверь. — Зрителей тоже нет, а остальные свои, им все равно.

На нас действительно никто не обратил внимания. Все же мама перестраховалась и вместо нарядного, как букет белой сирени, капуччино с корицей взяла свежевыжатый морковный сок и фруктовый салат. Я пила что-то сладкое и молочное, на мой взгляд вполне ведическое, и ела крошечное пирожное-суфле с ломтиком киви, стоившее как большой шоколадный торт.

— Катерина! Глазам своим не верю! Это ты?

Возглас остановил меня на дороге из туалета — хорошо, что не туда. Бывают моменты, когда даже приятные встречи случаются совсем некстати.

Ну да, это была я. Мой бывший однокурсник Славик Черепанов удивился этому факту так, как будто встретил меня не в коридоре Останкино, а где-нибудь в дебрях Амазонки или на берегу марсианского канала, который вовсе не канал, а тень от облака, как объяснял мне в детстве папа. Или теперь открыли, что там все-таки текут каналы?..

— А что ты тут делаешь? — продолжал удивляться Славка. И дальше, не слушая ответа: — Что вообще делаешь, по жизни?

Черепанов всегда был такой центростремительный, перемещающийся в пространстве и времени легкомысленными прыжками, как большой кузнечик. Я не знала, что он работает на телевидении, но увидев его здесь, поняла, что это самое для Славки подходящее место. В том, что он здесь работает, сомнений не было: Славик стоял передо мной в рубашке с закатанными рукавами и каких-то легкомысленных штиблетах — видимо, сменная обувь.

Я не кузнечик, поэтому на вопросы его ответила спокойно и по порядку.

— Здесь я с мамой, ее пригласили на передачу, а я вроде группы поддержки. По жизни у меня магазин. А ты здесь?..

— Ма-агазин? — ахнул Черепанов, как всегда игнорируя обращенные к нему вопросы. — Вот это класс! Какой магазин?

— Талисманов, — объяснила я с улыбкой. Когда говоришь о своем бизнесе, всегда улыбайся, как будто рассказываешь о ребенке. Никто меня этому не учил, я как-то дошла до этого сама, интуитивно.

— Талисманов, — повторил мой знакомый уже в полном восхищении. — Ты гений. Тебя мне просто бог послал.

— Слав, меня мама ждет, — попробовала вставить я, предчувствуя полезный, но немного неуместный разговор.

Но Черепанов, как обычно, ничего не слушал.

— Выглядишь по-прежнему суперовски, — удовлетворенно пробормотал он, отступая на шаг и оглядывая меня с ног до головы. — Ну-ка, скажи: «Пожалуйста, съешь еще этих мягких французских булочек».

— Чего? — засмеялась я. — Каких булочек?

— Потом объясню. Повтори!

Я повторила.

— Дикция отличная, — констатировал Славка, потирая руки. — Теперь слушай: у меня есть для тебя продюсер…

— Слав, давай не так борзо! Меня ждет мама, я тороплюсь и сейчас не могу разговаривать. И зачем мне продюсер, я ведь не кинозвезда!

— Ты не кинозвезда, ты балда, — рассердился Славка. — Мы на телевидении, и ты можешь стать ТЕЛЕ-звездой, если не будешь перебивать. У меня потрясающий проект, как на тебя сшитый…

Во время этой беседы я все время приставными шагами продвигалась в сторону кафешки, а Черепанов, не отставая, следовал за мной. Так мы с ним и дотанцевали до стеклянной двери, и сквозь нее я увидела, что рядом с мамой сидит давешний писатель и что-то весело и настойчиво ей нашептывает, а мама улыбается. Ну ладно, значит, пара минут у меня есть. Я повернулась к Славке: