Диана Джонсон - Раздел имущества

В холле к нему подошел врач. Кип посмотрел на него настороженно: раньше врач с ним встреч не искал.

— Если вы сможете прийти в то же время, когда здесь в следующий раз будут дети месье Венна, я бы хотел поговорить со всеми сразу. Может быть, сегодня, попозже? Скажем, в пять?

Кип собирался возразить, что он не член семьи, но понял, что он, похоже, все-таки является ее членом — из-за Керри и даже, может быть, из-за Гарри, если речь пойдет о чем-то таком, что ему придется представлять мнение Гарри. Кип пообещал, что будет, но его переполнял ужас.

Когда они покидали больницу, Венны, брат и сестра, как раз входили. Кип думал, что, раз Гарри приходится им сводным братом, они должны заботиться о малыше по очереди, но по их непреклонным, омраченным горем лицам он понял, что они не собираются этого делать. Заметив, как холодно и равнодушно они смотрят на Керри, Кип почувствовал, что они с сестрой оказались в изоляции. Керри совершенно не заботила этих людей, для них она была просто второстепенным ущербом, а он сам — жалким эмиссаром маленького государства, судьба которого никого не волновала. Он предвидел, что никто, кроме него, и пальцем не пошевелит ради Керри, никто не будет беспокоиться о ее делах. Никто не поинтересуется, хорошо ли за ней ухаживают и не следует ли перевести ее в какое-нибудь другое место. Керри иногда бывала хорошей сестрой, иногда ужасной, как и все сестры, о которых он когда-либо слышал. Он понимал, что ему придется бороться за Керри, но он не представлял как.

Какое-то время Кип и Гарри гуляли по Мутье. Здесь имелось несколько маленьких ресторанчиков и газетный киоск — вот почти и все. «Интересно, — подумал он, — с какого возраста во Франции разрешается водить машину?» У него пока не было прав, но водить машину он умел. Что же ему делать с Гарри целый день? Школа для маленьких лыжников? С какого возраста туда берут детей? Кип видел в школе действительно маленьких ребятишек, настоящих крох, которые только начинали ходить, лыжи на них были размером со стопу взрослого человека, и они ходили как совершенные лопухи, но все они были старше Гарри.

В конце концов они сели на обратный автобус до отеля. Слова доктора, такие зловещие и содержавшие так мало информации, крутились в голове Кипа весь день, даже когда ему удалось оставить Гарри с горничной Тамарой на время послеобеденного сна и скатиться пару раз с boucle blanc [34] «Белая пряжка» — название склона ( фр. ). . Он говорил себе, что если он не будет кататься, Керри от этого все равно никакой пользы. Несясь на сноуборде вниз по трассе, он ощущал себя свободным, не обремененным проблемами, оставившим трагедию позади. Один раз он увидел своего нового друга Эми, которая, как предполагалось, должна была ему помогать. Однако она стояла рядом с подъемником, сосредоточенно разговаривая с лыжным инструктором, и не заметила Кипа. Кип подумал, что она невероятная лгунья. Когда-нибудь он станет лыжным инструктором. Все знают этот трюк: ты становишься лыжным инструктором, и все женщины готовы для тебя на все.

— Ты же понимаешь, что все это значит, — сказала Поузи Руперту за обедом.

Они говорили о приглашении врача приехать к пяти часам.

— Несомненно. Нам придется решать, отключать отца от системы жизнеобеспечения или нет, — ответил Руперт.

— Конечно же, мы не сможем этого сделать.

— Откуда нам знать? Мы еще не слышали медицинских подробностей. Может, это будет для него благом, а может… — Его голос выдал с трудом подавляемую панику, которую чувствовала и сама Поузи.

Она заметила, что после их приезда сюда он побрился и постригся.

— Это так… Так странно. Как это могло случиться?! — сказала Поузи. — Папа всегда причинял всем такую уйму хлопот!

Она смахнула слезы и постаралась принять хладнокровный вид. Это правда. Пока они росли, их жизнь всегда вертелась вокруг приездов и отъездов отца, поездок во Францию, его покупок — новой машины, недвижимости в других частях страны, яхты, а однажды даже рысака — вещей, которые потом неожиданно продавались. Когда они с Пам развелись, затишье стало угнетать их, и она думала, что скучает по отцу, а на самом деле, возможно, она скучала только по разнообразию, связанному с его присутствием в их жизни.

— Этот сыр превосходен, — заметил Руперт. Он не хотел больше говорить обо всем этом. — Во Франции сыр делают лучше.

— Мне нравится Франция, мне всегда нравилась Франция, — заявила Поузи, оглядывая уютную столовую. Столы, покрытые розовыми скатертями, цветы, выставка фарфоровых эдельвейсов, и вдоль стен стеклянные витрины, в которых выставлены фарфоровые сервизы с подписью шефа Жаффа.