Автор неизвестен - Тайные страсти

Себастьян метался по комнате. Он то подходил к бару, чтобы приложиться к бутылке, то, схватившись за голову, бросался прочь, в дальний угол гостиной. Все, все, все, он человек конченый! Утром этого дня он так и не решился оперировать сам и трусливо прятался в ординаторской все то время, что продолжалась операция. Именно там и нашел его верный Мартин, когда пришел сообщить, что все прошло благополучно. «А я так надеялся на тебя!» — с горечью сказал он, увидев, в каком состоянии находится друг. И не только он, думал про себя Себастьян, все близкие в чем-то на него надеялись, а он не оправдал ничьих ожиданий. Даниэлито надеялся, что его отец женится на Марии Алехандре; она, в свою очередь, надеялась, что Себастьян бросит пить… Как все-таки ужасно быть предметом всеобщих надежд, не чувствуя в себе ни сил, ни решительности! Как сможет он спокойно смотреть в глаза своему сыну, постоянно помня при этом, что так и не решился встать за операционный стол и спасти жизнь одному из его сверстников, что сможет сказать в ответ на укоризненный взгляд милой Марии Алехандры?

Нет, это невыносимо! Себастьян сделал сразу два больших глотка и в отчаянии бросился на диван. Зачем он живет, что может дать своим близким людям, как сможет оправдать свое безволие и трусость? Он не имеет права называться мужчиной, он ничтожество, способное лишь на то, чтобы влачить жалкое существование и быть предметом всеобщего сочувствия или даже презрения. Так есть ли смысл в такой жизни? Неужели он так и не решится хотя бы на один мужественный поступок?

— Себастьян!!! — отчаянно закричала Мария Алехандра, появившись на пороге комнаты. Ей было достаточно одного взгляда на его безжизненное тело, распростертое в неестественной позе, чтобы сразу понять: произошло нечто ужасное. Ее подозрения только подтвердились, когда она увидела полупустую бутылку виски и, что самое ужасное, абсолютно пустой флакон из-под снотворного!

— Боже мой, что ты с собой сделал? Себастьян, Себастьян! — тщетно взывала она, пытаясь приподнять его тяжелое тело и перевернуть на спину. — Ансельмо! Ансельмо!

— Что случилось, сеньорита? — Слуга торопливо вошел в комнату. Впрочем, он мог бы этого и не спрашивать — все было ясно и так.

— Быстро вызови доктора Гутьерреса, — скомандовала Мария Алехандра, стоя на коленях возле дивана, — и пусть кто-нибудь побудет с Даниэлито, ему ни в коем случае нельзя этого видеть.

— Но что произошло с нашим доктором? — все еще не решаясь повиноваться, ревниво поинтересовался Ансельмо, досадуя на то, что не он первый обнаружил хозяина.

— Попытка самоубийства, — яростно сверкнула на него глазами Мария Алехандра, — звони скорее, у нас мало времени.

Все дальнейшие события она прочно взяла в свои руки, немало успев сделать до приезда Мартина. Во-первых, она попыталась самостоятельно сделать Себастьяну промывание желудка; во-вторых, кое-как сумела успокоить перепуганного Даниэлито: он все-таки вырвался из рук Гертрудис и прибежал в гостиную; и, в-третьих, успела учинить разнос самой Гертрудис, у которой хватило ума сказать мальчику, что отец пьет именно из-за него.

— Не смейте с ним вообще разговаривать до тех пор, пока не осознаете, какой вред может причинить ваш невоздержанный язык! — настолько гневно и повелительно сказала она служанке, что у той от изумления пропал дар речи. — Идите, соберите все бутылки со спиртным, какие только есть в этом доме, и спрячьте их подальше. И если после вас я найду хотя бы одну, то сделаю так, что за все случившееся сегодня придется отвечать именно вам.

Совершенно потрясенная подобным обращением, Гертрудис выбежала из комнаты. Когда вернется хозяйка, она обязательно пожалуется ей на своеволие Марии Алехандры.

Наконец приехал Мартин.

— Вы позвали меня вовремя, — заявил он, осмотрев Себастьяна и проделав все необходимые процедуры.

— Это он из-за операции, да? — удрученно спросила Мария Алехандра, стоявшая рядом с Мартином возле дивана, на котором неподвижно лежал Себастьян.

Мартин кивнул:

— Он не явился к назначенному времени, а когда все же пришел, то был уже пьян. Я стал его стыдить и…

— Ему и так, наверное, было ужасно стыдно, — вздохнула она, — ведь он же мне обещал больше не пить.

— Честно говоря, вы, по-моему, первая женщина, которая в состоянии оказывать на него влияние…

— А его первая жена? — тут же перебила Мария Алехандра, на что Мартин пренебрежительно пожал плечами.

— Я не люблю ни о ком говорить за глаза, но Кэти этого заслуживает. Она страшная женщина, именно при ее помощи Себастьян дошел до его сегодняшнего состояния. Кстати, — и он сделал выжидательную паузу, глядя Марии Алехандре прямо в глаза, — если вы любите моего друга и готовы за него бороться, то могу дать вам один совет.