Автор неизвестен - Тайные страсти

«Странно, — подумала Мария Алехандра, вытирая носовым платком заплаканное лицо мальчика, — если ребенок никогда не улыбается, значит в доме что-то неладно».

— Вы можете приступить к работе, начиная прямо с сегодняшнего дня? — спросил Себастьян.

Мария Алехандра сначала заколебалась, а потом отрицательно покачала головой.

— Мне очень жаль, но сегодня вечером я занята. Кроме того, мне еще надо пройтись по магазинам и купить себе кое-что из вещей — я лишь недавно вернулась из одного длительного путешествия.

— Ничего страшного, начнете завтра. А мой слуга отвезет вас куда вам будет угодно. Ну вот мы и приехали.

— А ты знаешь, почему мы с друзьями согласились прийти и сыграть на твоем пятнадцатилетии? — спрашивал у Алехандры высокий длинноволосый студент музыкальной консерватории, которого друзья называли Фернандо. Алехандра была одета в великолепное, золотистого цвета платье и туфли на высоких каблуках; но даже в этих туфлях она едва доставала до плеча этому верзиле с простодушными глазами, смотревшему на нее с откровенным восхищением. Да она и сама знала, что выглядит сегодня необычайно хорошо, тем более что ей как нельзя шло волнение всеобщим вниманием. Но как было не волноваться, если в честь ее дня рождения на этот вечер был снят весь банкетный зал фешенебельного элитарного клуба, куда пускали только по специальным приглашениям!

— Конечно, знаю, — насмешливо наморщив нос, отвечала она. — Потому что такие музыканты, как вы, готовы играть где угодно, лишь бы нашелся хоть один слушатель.

— Ничего подобного, вот и не угадала.

— Ну тогда почему?

— Нам сказали, что ты толста, глупа и страшна, вот мы и решили сделать подарок бедной уродине. Но поскольку нас обманули, мы немедленно собираем инструменты и уходим.

Алехандра засмеялась.

— Ну хоть вальс-то вы сыграете? Слушай, а почему ты такой небритый?

— Вальс-то мы сыграем, — отвечал Фернандо, — но я не небритый. То, что ты видишь, — это модная художественная щетина, которую должны носить все начинающие музыканты, чтобы их можно было отличать от начинающих поэтов, которые носят бороды.

— А что носят начинающие художники? — весело поинтересовалась Алехандра, ее очень забавлял этот разговор, тем более что двоюродная сестра Пача болтала напропалую с другими музыкантами их оркестра, а толпа приглашенных гостей в ожидании музыки развлекалась прохладительными напитками.

— Тюбики с красками, — ответил Фернандо и, воспользовавшись новым взрывом звонкого девичьего смеха, торопливо добавил: — Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы мы еще разок встретились?

— А зачем?

— Я научу тебя играть на скрипке и покажу настоящего волосатого крокодила.

— Что за чушь! Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

— Разумеется. — Фернандо мгновенно придал своему лицу соответствующее выражение. — Ты помнишь ту знаменитую сцену у Шекспира, где Ромео впервые видит на балу Джульетту? Так вот я, при виде тебя испытал те же чувства…

Алехандра была так увлечена разговором, что не обратила внимания на то, как в толпе гостей появилась эффектная молодая женщина в вечернем платье, не сводившая с нее больших, выразительных глаз. Зато ее сразу заметил Эстевес, который, не долго думая, приблизился к ней и самым любезным тоном предложил выпить шампанского, сделав при этом знак державшему поднос официанту.

— Ваше здоровье, — вежливо сказала Мария Алехандра, принимая из его рук свой бокал и чокаясь с этим невысоким, лысоватым сеньором.

— За ваши прекрасные глаза, — отозвался Эстевес и после того как они выпили по глотку, добавил: — Извините мою бестактность, но я никак не могу вспомнить — мы с вами не были знакомы раньше? Я — хозяин этого праздника, сенатор Самуэль Эстевес, а вы?

В этот момент музыканты заиграли вальс, и Марии Алехандре удалось справиться с замешательством, тем более что Эстевес, не дожидаясь ответа, пригласил ее на танец.

Увидев мужа, танцующего с ее сестрой, Дельфина ужаснулась. Она никак не ожидала, что Мария Алехандра сумеет проникнуть на этот вечер, да еще будет выглядеть так, словно всю жизнь только и делала, что танцевала на балах, а не сидела в тюрьме. Едва дождавшись окончания танца, она послала Монкаду позвать своего мужа и как только он с самым довольным видом подошел к ней, сказала:

— Самуэль, та женщина, с которой ты только что танцевал, — моя сестра Мария Алехандра.

— Проклятье! — взревел Эстевес. — Да как она только посмела явиться сюда! Я прикажу, чтобы ее немедленно вышвырнули вон, как собаку.