Автор неизвестен - Тайные страсти

Самуэль молча ждал объяснений, не замечая смятенного состояния жены, но в конце концов не выдержал. Голос его звучал предельно сухо, почти официально:

— Надеюсь, случилось нечто действительно из ряда вон выходящее, раз ты решилась вызвать меня из сената в разгар избирательной кампании!

— Ты уехал утром, даже не попрощавшись… — не зная, как начать, пробормотала Дельфина.

— Я уехал, не прощаясь, сегодня утром, потому что ты вчера вечером точно так же исчезла из дома, не удосужившись даже объяснить, куда и зачем едешь.

— Извини, Самуэль. — Дельфина собралась с духом и решительно произнесла: — Случилось нечто ужасное! Ты должен об этом знать. Я просматривала газеты и…

— И что?

— Ты видел сегодняшнее сообщение министерства юстиции?

— Не говори мне ни о министерстве, ни о министре юстиции! — раздраженно воскликнул Самуэль. — Ты отлично знаешь, что он мой враг. Я делаю все, чтобы его убрали с этого поста!

— Надеюсь, то, что случилось, это не его месть тебе. — Дельфина увидела, как муж побледнел и переменился в лице.

— О чем ты говоришь? В чем дело?!

— Мою сестру Марию Алехандру выпустили на свободу. Она вскоре приедет за своей дочерью!

Реакция Самуэля удивила даже Дельфину, считавшую, что хорошо знает его. Это известие ошеломило Эстевеса, он не в силах был вымолвить ни слова, но потом наконец, закричал так, будто сама жизнь его находилась в опасности:

— Нет! Будь она проклята! Нет, я не допущу этого!!!

Заметив удивленный взгляд жены, Самуэль заставил себя говорить спокойно, но Дельфина видела, что руки его дрожат.

— Она — наша дочь, Дельфина, только наша. И после всего, что мы сделали для нее, я не отдам ее бывшей заключенной!

— Говори тише, пожалуйста, — попросила Дельфина. — Алехандра может услышать.

Но Самуэль не слушал ее.

— Да как же это возможно? Почему эту тварь отпустили?..

— Не смей так говорить о моей сестре! Я боюсь ее приезда не меньше, чем ты, Самуэль. Но она — моя единственная сестра! Это мы совершили ошибку, а не она…

— Ошибку?! Какую ошибку? Черт возьми, она ведь сама отдала тебе малышку и просила позаботиться о ней!

— Но она думала, что скоро выйдет из тюрьмы.

— Скоро?! После того, как убила человека из такой влиятельной семьи?!

— Она заплатила за это пятнадцатью годами тюремного заключения. Мы должны были подумать о том, что однажды она выйдет на свободу.

Самуэль пристально посмотрел на жену, словно оценивая, может ли он доверять ей в той борьбе за Алехандру, которая им предстоит. Дельфина спокойно выдержала его взгляд. У них могут быть какие угодно разногласия, но что касается Алехандры, то тут они союзники. Дельфина была готова поддержать мужа.

— У твоей сестры нет никаких прав на Алехандру, — тихо заговорил Самуэль. — Мы воспитывали ее все это время, мы окружили ее любовью, она училась в лучших школах, ни в чем не знала отказа… В конце концов, она — моя дочь, моя Алехандра, я люблю ее и никому не отдам.

— Мария Алехандра в любом случае явится за ней, — урезонила мужа Дельфина. — И тогда Алехандра узнает, что она нам не родная дочь. Пусть даже у сестры нет на нее никаких прав, мы потеряем Алехандру.

— Выслушай меня, Дельфина! — Голос Самуэля зазвучал почти торжественно. Было видно, что он принял решение. — Мы с тобой никогда не были счастливой парой, хотя, видит Бог, я делал все возможное ради нашего счастья. Но по какой-то причине тебе оказалось недостаточно моей любви. И все-таки я по-прежнему буду бороться за тебя. Сейчас я чувствую все происходящее сближает нас, что мы снова вместе, и никто не отнимет у нас нашу дочь!

Дельфина согласно кивнула:

— Ты прав, Самуэль. Моя сестра не отнимет у нас Алехандру.

Марии Алехандре не терпелось как можно скорее увидеться с дочерью, и все-таки поездка в такси по городу вызвала у нее живейшее любопытство. Еще не окунувшись в новую жизнь, но уже глядя на нее сквозь стекла машины, она чувствовала себя как бы в большей безопасности. К тому же и Эулалия, верная Эулалия была пока с ней. Монахиня не умолкала всю дорогу, давая Марии Алехандре всевозможные наставления о том, как вести себя в доме сенатора, и лишь иногда отвлекаясь и переругиваясь с шофером, который почему-то не вызывал у нее симпатии. На полпути они остановились, так как шофер сказал, что нужно заправить машину и «подзаправиться» самому, поскольку он с самого утра не съел ни крошки. Эулалия ничего не могла с ним поделать. Когда они остановились во второй раз — шоферу потребовалось в туалет, монахиня совершенно вышла из себя и заявила, что в туалете при его-то потливости делать ему совершенно нечего. Шофер только ухмыльнулся в ответ и спокойно отправился по своим делам.