Кэти Летт - Бешеные коровы

— Руперт?

— Да? — оживившись и заблестев хитрым глазом, он закатал рукава рубашки и обнажил молочно-белые предплечья, покрытые пугающе густой шерстью.

— Пошел ты вместе со своим синтетическим костюмом!

Перегрин зашелся жутким хохотом, хлопая себя по массивным бедрам. Не встретив сопротивления, он накрыл руку Мэдди своей.

— Итак, — его адамово яблоко прыгало вверх-вниз от возбуждения. — Я всегда находил нетрадиционный секс идеальным началом работы над делом.

Мэдди выдернула у него руку.

— Почему ты такой?

Но она уже знала ответ на свой вопрос. Со всеми своими заявлениями о вечной любви, Алекс был точно таким же субъектом — теплонаводящимся пенисом, не подчиняющимся Центральному Управлению.

— Тебе никогда не хотелось для разнообразия заняться сексом с той женщиной, которая потом не подаст на тебя в суд?

— Сексуальный контакт с подзащитными отнимает у меня не больше пятнадцати минут в день, оставляя мне больше свободного времени для того, чтобы побаловать любовь всей моей жизни — бирманского котенка по имени Трюфель.

— На тот случай, если вы забыли, я только что родила ребенка. На моих трусах большими буквами написано: «На ремонте». Понятно?

Он опустил рукава своей рубашки и захлопнул пасть своего бездонного портфеля. В том, как он это сделал, была такая пугающая завершенность, отчего Мэдди почувствовала нечто похожее на панику.

— В общем, через неделю я уже буду на свободе.

Перегрин резко встал.

— Не стройте никаких планов.

— Неделю я как-нибудь переживу, — смело начала она. — В том смысле, что тут есть библиотека, спортзал и образовательные услуги.

— В которые входит ускоренный курс «Чавкающая Меховая Полость». — Перегрин с трудом втиснулся обратно в пиджак. — Когда я рекомендую не строить планов, мисс Вулф, я не имею в виду вопрос о вступлении в Женскую Группу Книголюбов. Это значит, что вам стоит написать завещание и поцеловать на прощанье своих дорогих и близких. — С этими словами Перегрин понесся к двери. — Чавкающая меховая полость… звучный получился эвфемизм, вы не находите?

Мэдди прочитала надпись на двери, которую только что захлопнул ее адвокат. Она гласила: «Смерть сукам!» У Мэдлин Вулф возникло пренеприятное чувство, что скоро эта надпись будет иметь к ней самое непосредственное отношение.

— Давай сразу расставим все точки над «i». Я не люблю детей. — Перед слегка близорукими глазами Джека появилось гигантское лицо Джиллиан. — Я бы лучше завела немецкую овчарку, их хотя бы можно продавать. Тебя вообще бы здесь не было, если бы не эти пять лет в Ее Величества монастыре Максимального Унижения и Лицемерия. Католическое воспитание, мой дорогой, — это первый урок чувства вины, который преподает нам жизнь. Соображаешь?

Руки младенца вскинулись над головой. Похоже, он так и не понял, что они как-то прикреплены к его телу. С явным удивлением и заинтригованностью он смотрел на свои пальцы, мечущиеся вокруг лица, будто бы те были артистами Московского цирка… «Ну что ж, — подумала Джиллиан, — это не первый в моей жизни представитель мужского пола, которого развлекает его анатомическое строение».

— Мне нужна детская одежда, — мрачно заявила Джиллиан продавщице детского отдела.

— Да, мадам. Какая? — продавщица выражала столько энтузиазма, что Джиллиан подумала, что у нее внезапно может отвалиться лицо.

— Я не знаю, — огрызнулась она. — Одежда для ребенка. Да, и еще подгузники.

— Какого размера?

— Да откуда же мне знать? — Она распахнула свою сумочку и с презрением показала спрятанного там Джека. — Вот этого размера.

Джиллиан была слишком раздражена, чтобы оценить всю комичность ситуации — она в своих накладных ресницах, которые, когда она моргала, напоминали брачные игрища тарантулов, и ребенок, которому исполнилось четыре с половиной недели. К тому же Джил держала его на вытянутых руках, как будто он мог ее чем-то испачкать. Наблюдая за тем, как перепуганная продавщица собирает базовый комплект, необходимый для ребенка, Джиллиан лениво размышляла о том, что, оказывается, она знает о детях больше, чем предполагала. Судя по всему, у ребенка было много общего с концептуальным автомобилем: оба были исключительно прожорливы, и ни для одного из них было невозможно найти запчасти.

— Ну что, спиногрыз? — спросила она, с болезненной аккуратностью исследуя содержимое своего кошелька. — Похоже, истрепалась рубашка, в которой ты родился. У нас хватит денег только на то, чтобы продержаться до возвращения твоей матери. Если, правда, я не почувствую непреодолимое желание что-нибудь купить. Например, еду . — Джиллиан вспомнила, как она сорила деньгами, когда была финансово состоятельна. Если бы она тогда знала, чего эти деньги стоили!