Владимир Андреев - Жажда мести - Жажда мести. Храм любви

Мать не напрасно мучилась тревожными предчувствиями. События начали принимать непредвиденный, угрожающий оборот.

— Надо попробовать перебежать через сад и выскочить через калитку на улицу, — сказала Кавита.

— Лучше пройдем за деревьями или спрячемся в кустах, а когда стемнеет, мы спокойно уйдем, — ответил Бобби.

Дети выглядывали из полуоткрытых дверей черного хода, не решаясь предпринять последний бросок к свободе. Они успешно преодолели лестницу, оставалось совсем немного.

В саду было тихо. Шелестели верхушки пальм, с дерева на дерево перелетала стайка хрипло кричащих попугаев. В другое время дети обязательно побежали бы за ними, передразнивая их крикливые голоса, сейчас они сами мечтали обрести крылья, взмахнуть ими и улететь подальше от страшного дяди.

Тоскливо проводив веселую стайку взглядом, Бобби сказал:

— Хорошо, давай побежим вместе. Только возьмемся за руки, так не потеряемся, если за нами погонятся.

Они выскочили, но вдруг Кавита дернула брата так, что он чуть не упал, и затащила его обратно в дом.

— Ты что? — рассердился мальчик.

— Тихо, сюда идут.

Они прижались к стене. В узкую щель было видно, как мимо них прошел озабоченный Динеш. Он собирался заняться подготовкой к переезду на более спокойное место службы. Ему пообещали работу на текстильной фабрике. Конечно, это тяжелее, чем в слугах, да и денег меньше, да уж лучше стоять за станком, чем вздрагивать от каждого шороха в доме, из которого бегут даже дети и собаки.

Когда слуга скрылся из виду, Бобби вышел из дверей, стараясь не скрипнуть невзначай, рванул сестру за руку и кинулся со всех ног через лужайку, будто за ними гнались бешеные волки. Они пробежали большую часть пути, как вдруг сзади раздался дикий крик:

— Стойте!

— Не останавливайся, — бросила на ходу сестра, — если он нас поймает, то убьет.

— Остановитесь, я приказываю! — кричал отчим.

Дети услышали топот ног, расстояние между ними и Санджеем быстро сокращалось, но они уже достигли спасительной калитки, еще немного — и беглецы вырвутся на улицу, к людям. Им это не удалось.

С резким свистом что-то пронеслось в воздухе, и Кавита рухнула, как подкошенная. Палка, брошенная отчимом, ударила ее по ногам. Девочка с криком упала на траву, хватаясь за вспухший красный рубец, под коленями.

— Кавита, вставай! — тянул ее за руку брат.

— Не могу, беги один, — плакала сестра.

— Нет, я тебя ни за что не брошу.

Бобби упал на траву рядом с Кавитой, дети обнялись и зарыдали.

— Ах вы негодяи! — зарычал подбежавший Санджей. — Вздумали в прятки играть? Ну теперь держитесь. Раньше я вас жалел, а сейчас пощады не ждите! Я покажу вам, как от меня бегать, будете в ногах у меня валяться, но я вас не помилую! Проклятое отродье!

Он схватил детей за шиворот и поднял в воздух, словно котят.

Сверяясь с адресом, записанным на бумажке, Джетти проехал по центральной улице и свернул в тихий, зеленый район, где селились люди с большими деньгами. Тут было чисто, уютно, по улицам не ходили бродяги и попрошайки, хотя как раз здесь богатство выпирало отовсюду.

За красивыми узорчатыми оградами виднелись фешенебельные виллы, окруженные садами, представляющими собой чудо паркового искусства. Казалось, жизнь здесь текла легко и безмятежно, но это лишь для постороннего взгляда. На самом деле за прекрасными фасадами таились свои горести, совершались обычные для всех людей преступления, и происходили кровавые драмы. Их отличал только сильный запах денег.

Вот и Арти чуть не погибла из-за них, воскреснув уже совсем другим человеком.

Оставив машину на улице, Джетти нажал кнопку у ворот. Переговорное устройство издало странный писк, за которым больше ничего не последовало. Пожав плечами, фотограф толкнул чугунную створку, и она открылась. Он прошел по аллее к дому, отмечая наблюдательным глазом нежилой вид. Казалось, хозяева всего этого великолепия спешно покинули дом, оставив его пустым и холодным.

Двери на веранду были широко распахнуты, легкий ветерок уже намел кучку листьев у входа. Джетти поднялся по ступеням, огляделся. На всякий случай громко спросил:

— Есть здесь кто-нибудь?

Впрочем, он и не ждал ответа. Со свойственной для него некоторой бесцеремонностью фотограф прошел через все комнаты первого этажа, детей нигде не было.

— Бобби! Кавита! Где вы?

Оставалось проверить, что там наверху. Он пошел по лестнице, насвистывая для бодрости. Первая же дверь, распахнутая настежь, привела в детскую, заброшенную и пустую. На столе лежала пачка бумаги, пестреющая яркими рисунками. Джетти заинтересованно взял верхний лист — и не смог оторваться, пока не просмотрел все, что изобразила детская рука.