Кэти Агни - Красота - страшная сила

Если кто-нибудь из редакции не выходил на работу по болезни, Труди была убеждена, что это просто симуляция. Хотя сама, работая в условиях постоянного стресса, страдала от жестоких приступов мигрени и потому как минимум дважды в неделю уходила с работы пораньше. Я думаю, во всем Лондоне не найти второго такого тирана и деспота, как наша славная Труди. Боже упаси кому-нибудь из подчиненных вставить свое слово, когда она что-то говорит! Столь злостную попытку самоутверждения она пресекала мгновенно, вытянув в сторону смельчака свою тощую руку и выкрикнув: «Ну-ка заткнись! Я еще не закончила!». Боже упаси не согласиться с ней или просто высказать мнение, хоть в малейшей степени не совпадающее с ее собственным. Например, Труди демонстрирует цветной макет обложки журнала и спрашивает своих сотрудников, нравится ли им. Если кому-то, не дай бог, пришло в голову, что тона резковаты, то лучше промолчать, потому что она собрала нас не для того, чтобы мы высказывали свое мнение, а чтобы похвалили ее работу и тем самым польстили ее самолюбию. Я не сразу усвоила это простое правило, и мне порядком доставалось за искренность суждений. Но ничего, вскоре и я научилась говорить только то, что хотят от меня услышать.

Когда она устраивала мне головомойку, я сохраняла самообладание лишь благодаря теории Грэма. Он не упускал случая напомнить, что поведение всякого самодура — результат застарелой неуверенности в себе. Грэм считал, что бедняжку Труди (ее полное имя — Гертруда) скорее всего не любили одноклассники в школе, и теперь она из кожи лезет вон, чтобы доказать всему миру свою значимость. А все эти Сюзи, Мэри, Джули (неважно, как их там звали) давно стали мамами и даже бабушками и удивляются, должно быть, как многого она в жизни добилась: «Подумать только! Гертруда Уилер — редактор популярного женского журнала!»

Ну почему они не оставили ее, много лет назад, в покое! Тогда сегодня за столом редактора сидел бы нормальный человек, а не Саддам Хуссейн (с усами и прочими причиндалами) в юбке из фирменного магазина Прада.

Как и Маргарет Тэтчер, Труди всюду оказывается победительницей. И даже в отношениях с супругом, которого зовут Деннис. Она вела себя с ним не лучше, чем с нами, а этот бедняга даже после рабочего дня не смел укрыться от нее в баре в надежде, что однажды в понедельник в каком-нибудь «Медиа Гардиан» появится вакансия получше. Деннис был не последним человеком в Сити и зарабатывал больше, чем Труди, но это не мешало ей обращаться с ним как с трехлетним мальчиком, написавшим в штаны.

— Деннис, почему ты, черт возьми, все еще торчишь на работе? — закричала она в трубку, так что весь офис содрогнулся от ее резкого голоса. — К нам на ужин придут Вивьен и Джон Поль. Мне нужно, чтобы ты был дома, когда приедут из ресторана накрывать стол, а я иду делать маникюр после работы…

Через пять минут начальница вышла из кабинета и, стуча своими низкими каблучками, направилась к корпоративной машине, которая уже ждала ее, чтобы отвезти к Найтсбридж.

— Вот оно что! Значит, ты должна сидеть на работе пока не напишешь две тысячи слов, а она пошла делать маникюр. Как мило, — сказала Натали и исчезла под своим столом. — Давай лучше выпьем винца.

Натали вновь появилась с бутылкой дешевого «Мерло». Мы привыкли работать до позднего вечера, и у нас даже была хоронушка для спиртного, которое помогало продержаться в томительное темное время после шести вечера.

Я вернулась домой за полночь. Свет в квартире был погашен, и лишь вспышки телевизионного экрана освещали разгром в помещении. На паласе нелепого фиолетового цвета (квартиру мы снимали меблированную) валялись коробка из-под пиццы, несколько пивных бутылок и груды окурков. В комнате сильно пахло марихуаной; судя по запаху, травку курили ямайскую, и это была хорошая травка. Бекки лежала на диване, в одной руке она держала сигарету с марихуаной, в другой пульт. На экране телевизора какой-то толстый краснорожий мужик, типичная деревенщина, рассказывал Джери Спрингеру, как он крутил роман с собственной падчерицей.

— Ходила куда-нибудь? — лениво пробормотала Бекки, продолжая лежать в той же позе и не отводя глаз от телевизора.

— Нет, работала. Ведьма меня задержала. — Я сбросила ноги Бекки на пол и рухнула на диван рядом. Бекки вяло протянула руку с сигаретой.

— Покури, у тебя был трудный день.