Ануш Варданян - Не ссорьтесь, девочки!

— Да, требует! Да, в предосудительные! Но только не Жорик, а тот красавец, богач и иностранец, которого ты сегодня вытащишь из интернета.

— А зачем нам интернет? — удивилась Юля. — У нас же есть ценный кадр — Нинок из Дома дружбы всех народов.

— Нет-нет. Тут мы сами.

Сами так сами. В Юлиной каморке уже появился компьютер, и она часами рылась в интернете. Иногда, конечно, приходилось отвлекаться на работу.

Сейчас, нахлобучив на голову ярко-синий парик, она была похожа на Мальвину, работающую над усовершенствованием дизайна Буратино. Перед Юлькой, животом вниз, лежал обнаженный мужчина. Начиная с подколенной чашечки, через бедра, на одной ягодице у него расположился крылатый дракон, пускающий огонь под вторую ягодицу.

Юлька промакнула лоб салфеткой:

— Все. Готово. Можете взглянуть. Вон там зеркало. Невеста будет вами гордиться.

Мужчина разглядывает татуировку. Вертится перед зеркалом, ничуть не стесняясь:

— А она не смоется? Не сотрется? Ну, я имею в виду, в первую брачную ночь?

Он смачно плюет жвачкой, которая падает рядом с Юлиной туфлей.

— Татуировки выжигаются, молодой человек, — сдерживая раздражение, предупредила Юля. — Если что, обращайтесь. Могу выпилить, здесь же, в нашем же салоне.

— Юмористка!

— Штаны надень, жених! Невесту за платьем присылай.

Когда обладатель дракона, налюбовавшись всласть своим задом, наконец ушел, Юля села за компьютер. Красочно оформленная страница сайта знакомств призывала: «Для голодных и одиноких. Хочешь стать новобрачным — стань им! Даже если тебе за шестьдесят. У нас сурово и дорого. Фирма работает без промахов. У нас только богатые женихи и только красивые невесты. Половинки всех стран, соединяйтесь!»

— Тойво Турганен, — Юля рассматривала фотографии претендентов на право осчастливить Соню. — Рыжий какой-то, нет, не то… Хм-м, Поль-Фредерик Бриссар… Тупой… Нет-нет, сто шестьдесят восемь — это безумие!.. Абдулла Абу Бар… Господи, какой бред!

И это продолжалось несколько часов кряду. Юля успела сменить синий парик на ярко-желтый, употребить бессчетное количество жвачки и съесть пару яблок.

— Я подобрала двадцать кандидатур, — говорила она в трубку Нонне.

— Начинай, я готова.

Нонна устроилась на своей оснащенной для ворожбы кухне. Перед ней потрепанная колода карт, зажженная свеча, зеркало и перевернутая на блюдце чашка, из-под которой стекает кофейная гуща. На голове у Нонны большой синий цыганский платок, повязанный назад, в ушах длинные серьги, на руке — старинный бабушкин браслет. Нонна верила в магическую природу этих вещей, и никакая сила на земле не могла бы ее переубедить.

— Блондин, метр пятьдесят, — говорит Юля. — Лейка Перукконен… Финн.

А Нонна тем временем вытаскивает из колоды три карты. Если первые две не были ни тройкой, ни семеркой, то третья оказалась пиковой дамой.

— Нет, не надо, не подходит, — ответила Нонна. — Дальше.

— Слушай, Ноник, тут столько финнов! У них что, женщин нет?

— Мешаешь! — кричит Нонна в динамик громкой связи. — Я сказала, следующий.

— Маммо Фибрионо. Посол. Ну и имя! Брюнет. Длинный нос и без нижней челюсти. Ну, как Сонька любит.

Нонна отрывает взгляд от нового расклада карт и хватает чашку с остатками кофейной гущи.

— Не надо, этот скоро помрет, буквально днями. Дальше. Дальше…

Нонна снова берет колоду, тасует ее и прикладывает ко лбу. Нужно сосредоточиться. Призвать на помощь дух бабушки, подкрепиться родовыми силами. И они непременно прибудут. Чего не сделаешь ради любимой подруги!

А за спиной Юльки появился Эдик. Поцеловал в шею коротко и нежно. Она обняла его, но трубку у уха продолжала держать крепко и шепотом сказала:

— Соне ищем жениха.

Эдик также шепотом ответил:

— Понял, ухожу.

Прошло еще часа полтора. У Юльки затекли руки. Она примотала телефонную трубку полотенцем к голове и теперь хоть могла заняться делом: достать из дальнего угла тумбочки неприкосновенный запас — бутылку коньяка.

— Вот это очень красиво! — говорит Юля и прихлебывает из бутылки. — Даже мне нравится. Анастасис Вердип! Грек. Это звучит гордо. И выглядит красиво.

На экране компьютера фотография улыбающегося мужчины с обнаженным загорелым торсом. Грек стоит под пальмой и прижимает к груди автомат — настоящий «калаш».

— Очень похож на мужика из рекламы «Баунти»…

Нонна бродит по кухне, массирует пальцами виски. Что-то не вяжется… Что-то ускользает от понимания…