Джилл Мэнселл - Соло

— Ты же ноги поранишь, — сказал Макс. От поросших травой склонов залитого светом прожекторов экзотического сада отеля их отделяло тридцать ярдов пляжа с острыми камнями.

Франсин откинула рукой волосы с лица и улыбнулась Максу.

— Я настоящая женщина, которая всегда получает то, чего хочет, — тихим голосом напомнила она. — И я хочу, чтобы ты отнес меня на руках в постель.

…………………………………………..

Макс не помнил, чтобы какая-нибудь еще неделя в его жизни пролетала так же быстро, как эта. Ему редко бывало так хорошо, когда он так мало спал. Днем он работал, превращал заваленный сценарий в по-настоящему великий. Погода стояла превосходная, солнце грело вовсю, что оказалось приятно после снега и льда, но было не так уж жарко, чтобы это отвлекало от работы.

Ночью же все было иначе. Франсин, изумительная Франсин отвлекала его от всех забот самым захватывающим образом. Иногда они обедали с остальной съемочной группой, но чаще забредая в самые глухие улочки Амальфи, находили небольшой ресторанчик, где могли часами просиживать вдвоем, непрерывно беседуя и наслаждаясь восхитительными блюдами и бесконечными чашками капуччино.

Франсин окончательно пленила Макса. Она то смешила его, то поражала сочетанием интеллекта, остроумия и проницательности, то злила особой, присущей ей одной разновидностью женской логики. Ее густой голос, с характерным французским акцентом, становившимся, когда она возбуждалась или волновалась, более заметным, завораживал Макса. Франсин носила шелковые наряды кремовых оттенков и не надевала никаких украшений. Косметикой она почти не пользовалась, и это ей шло — ее все равно окружал шарм, просто потому что она была Франсин Лалонд.

Каждый вечер, когда они примерно в полночь наконец-то добирались до отеля, волшебство продолжалось. Франсин была умелой искусительницей и ненасытной любовницей. Любовью они занимались всегда с большой радостью. Как Франсин удавалось каждое утро в пять тридцать выползать из кровати, чтобы начать гримироваться, Макс просто не мог себе представить.

…………………………………………..

— Ну, вот и все! — вздохнула Франсин, отпила шампанского и засунула свою голую ножку между его ног. — И сценарий — настоящий шедевр. Макс, ты просто гений. На этот раз мы все получим награды, я уверена.

— Думаю, за то, чем мы сейчас занимаемся, награды не выдают. — Макс поцеловал ее в плечо и взглянул на часы. — Нам надо одеваться. Джек снял ресторан «У Дино», и нас ждут в девять.

— Но, милый, — возразила Франсин, которая извивалась от удовольствия, ощущая, как теплые губы Макса подбираются к ее шее. — Ты впустую проведешь свою последнюю ночь. Я думала, мы останемся здесь и займемся любовью.

Губы Макса тронула едва заметная улыбка, и он поцеловал шелковую кожу на горле Франсин.

— А я думал, — медленно и тихо проговорил он, — что вполне могу задержаться здесь подольше. У тебя ведь еще две или три недели съемок. Я закончил переписывать сценарий, но мне незачем срочно возвращаться в Англию. Над романом я могу работать и в Амальфи. И мы сможем быть вместе…

— Но это невозможно! — воскликнула Франсин и немного отстранилась от него. — Макс, ты же сказал, что планируешь улететь, как только разберешься со сценарием.

Копируя ее акцент, он беспечно произнес:

— А я изменил свои планы. Понимаю, я поступаю очень не по-английски, но я решил остаться. Так что видишь, это все-таки возможно.

Франсин перевернулась на бок и улыбнулась.

— В общем, да, — произнесла она так же медленно, — остаться ты, естественно, можешь, но ты должен понять, милый, что у меня тоже есть свои маленькие планы.

— Что ты имеешь в виду? — Макс нахмурился. — Какие еще планы?

— Ну, миленький, не будь таким наивным. — Франсин надула губки. — Ты же понимаешь, как это бывает. Я думала, что завтра ты улетишь, поэтому позвонила в Париж Жаку. Он прилетит и будет со мной. Я не выношу одиночества, дорогой. Я так не люблю, когда меня оставляют одну.

Макса словно холодной водой окатили. Счастье, которое он испытывал в течение десяти дней, было уничтожено одним махом. Их отношения, оказывается, вообще ничего не значили: он был тут просто временной нянькой.

— Ну, Макс, теперь ты на меня сердишься, — сказала Франсин, грустно покачивая головой. — Но я не могу извиняться. Просто такая уж я есть. И это совершенно не отменяет того, что мы с тобой замечательно провели время. Было чудесно, но теперь тебе надо возвращаться домой, а мне — продолжать работу вначале здесь… потом в Нормандии… затем в Нью-Йорке… Понимаешь, милый… у меня такая жизнь… непостоянная. Потому и я сама такая. Ты мне очень нравишься, но я не из тех, кто ищет постоянства. — Она пожала плечами, стараясь объяснить. — Мы обязательно снова увидимся, Макс. Это ведь намного более романтично, чем просто все время быть вместе, надоесть друг другу до чертиков и делать вид, что все прекрасно, только потому, что такими, как считается, должны быть все нормальные пары. Макс, прошу тебя, не смотри на меня так. Неужели ты не понимаешь, что я права?