Ирма Уокер - Отец на час

Ида ждала, в упор глядя на Элисон, словно надеялась, что она тут же кинется к телефону. Но Элисон стояла неподвижно. Тогда Ида снова вздохнула, надела пальто и взяла сумку. Она посмотрела долгим взглядом на малыша, спящего на руках Элисон, молча кивнула и вышла, не дожидаясь, пока ее проводят.

Элисон отнесла Джейми наверх и положила в кроватку.

Затем она уткнулась лицом в подушку. Но Элисон не плакала. Боль и сожаление были слишком глубоки, чтобы дать волю слезам. Пока Ида рассказывала о Коуле, в душе Элисон мелькнула на какую-то долю секунды… да, пожалуй, надежда. Но теперь, когда миссис Бреннер ушла, Элисон понимала, что все это были лишь иллюзии. Как бы ни хотелось этого Иде, нельзя исправить то, что уже сделано, невозможно вернуть то чувство, которое существовало, пусть недолго, между ней и Коулом и которое Элисон разрушила так необдуманно и своенравно.

Завтра она встретится с Коулом в кабинете судьи Ландау, и не стоит забывать ни на секунду, что теперь этот человек ее враг, что он может отнять у нее Джейми — отнять самое дорогое, что есть у Элисон в этой жизни.

— Коул Гамильтон вряд ли может с уверенностью утверждать, что он способен дать сыну нормальную семью, поскольку, как я понял, у него нет родственников, — сказал мистер Биллингз при их последней встрече перед слушанием дела. — У вас же есть мать и отчим, которые являются бабушкой и дедушкой ребенка. Это может быть нам на руку, особенно если они появятся, чтобы заявить о своей поддержке. Что вы вообще знаете о прошлом Гамильтона? Насколько я понимаю, он потерял мать в возрасте тринадцати лет, а больше у него никого не было. В его прошлом нет ничего такого, что могло бы укрепить наши позиции?

Элисон колебалась. Ей не хотелось обсуждать прошлое Коула, особенно то, что сообщила ей Ида Бреннер. В конце концов их жизни во многих отношениях были похожи. Оба переживали, не имея отца, и тяжело работали, чтобы воплотить в жизнь свои мечты. Но жизнь Коула была куда более трудной. Он жил в маленьком консервативном мирке и всю жизнь нес на себе клеймо незаконнорожденного сына пьющей матери.

Марго, по крайней мере, не бросила дочь на бабушку и дедушку и не испарилась из ее жизни, оставив среди сплетников маленького городка, которые всю жизнь ждали бы, пока дочь превратится в подобие своей матери.

В конце концов Элисон сказала мистеру Биллингзу, что не видит смысла копаться в прошлом. Но она все-таки попросила Марго пойти с ней в суд и была приятно удивлена быстрым согласием матери. Но настоящее потрясение ждало ее, когда, открыв входную дверь в день слушания дела, она увидела за спиной матери, как всегда, безукоризненно одетого Филиппа.

Должно быть, на лице Элисон отразилось удивление, потому что Филипп поспешил объясниться.

— Я не могу допустить подобного. Должно быть, у этого Гамильтона нет ни чести, ни совести, если он пытается отнять у тебя твоего малыша.

Марго в голубом костюме от Диора и пуховой шляпке выглядела слишком молодо для бабушки. Она сочувственно сжала руку дочери.

— Я согласна с Филиппом. Коул ведет себя ужасно. Но не беспокойся. Скоро все это закончится. Коулу не на что опереться. Он наверняка затеял этот процесс, только чтобы позлить тебя.

Элисон, которая прекрасно знала, что это не так, изо всех сил старалась скрыть неприятные предчувствия, когда целовала на прощание сынишку. По дороге она даже нашла в себе силы поболтать с матерью о показе купальников в Сан-Франциско, который посетила накануне Марго. Но когда они зашли в приемную судьи Ландау, человека, которому предстояло решить судьбу Джейми, присутствие духа оставило Элисон.

Судья Ландау, маленький хрупкий человечек с поджатыми губами и глазами, полными разочарования в своих ближних, оглядел Элисон с головы до ног, когда бейлиф ввел их семью в зал.

Затем вошел Коул в сопровождении коренастого мужчины средних лет, и Элисон забыла обо всем, сосредоточившись на необходимости скрыть свои чувства. На Коуле была замшевая куртка, подчеркивающая линии его стройного тела, а темные волосы выглядели, как всегда, такими растрепанными, что Элисон захотелось их пригладить. Коул наверняка увидел ее, но старался не замечать ее присутствия. Он обменялся приветствиями с судьей Ландау, глаза которого, казалось, вдруг потеплели.

— Они знают друг друга, — шепнула Элисон Биллингзу. — Разве это справедливо?

— Я не собираюсь укорять этим судью, — сухо ответил адвокат. — В этом районе трудно было бы найти юриста, не знакомого с Коулом Гамильтоном. — Он сделал паузу, разглядывая спутника Коула. — Наш оппонент решил прибегнуть к тяжелой артиллерии. Это Гарольд Валдес — один из самых жестких юристов в штате.