Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры

Очень хотелось предложить ему поехать на эти выходные с Альбертом и Анькой к океану, но я все боялась затронуть эту тему.

Открывая для меня дверцу машины, он вдруг сказал:

— Альберт предложил мне поехать к океану в субботу. Ты не будешь возражать, если я присоединюсь к вам?

Я улыбнулась.

— Я буду очень рада этому. Ты мне очень нравишься.

Сергей не ожидал вот такого признания, он засмущался, сначала тоже хотел что-то ответить, но, видимо, потом передумал. Увидев в машине на сиденье стопку листов, он без разрешения взял их и, обращаясь ко мне, сказал:

— Спасибо. Давно хотел почитать твои рассказы.

Я вздохнула.

Прощались мы очень сухо, без поцелуев, без объятий и пожатий рук.

Около двенадцати я приехала домой. Анька ожидала меня в гостиной. Она пила чай с конфетами и смотрела телевизор. Увидев меня, она сразу принялась расспрашивать:

— Ну как? Целовались? Может, уже это… того?..

— Нет, — сухо ответила я. — Ни этого, ни того.

— Что, вообще ничего? А что делали-то?

— Сначала готовили макароны, потом пели песни и играли в нарды, — изложила я всю программу и присела на диван в гостиной.

— Да уж. Романтикой не пахнет. А что хоть пели? — спросила она и почесала макушку.

— «Выхожу один я на доро-о-огу», — затянула я. — И еще: «Вам не понять, вам не понять, вам не понять моей печали».

Анька с ужасом в глазах слушала, как я пою, вернее, как я пытаюсь спеть.

— А что это?

— Романсы!

— Ой, как все запущено! — сказала она. — Он тебе точно нравится?

— Ань, я уже не знаю. Ничего не знаю. Спать хочу. Жрать хочу. Рвать и метать хочу.

— Да, я вижу, ты не в себе. Вот же поганец. Пригласил даму домой, заставил ее готовить макароны, потом пытал ее романсами… извращенец какой-то!

Я кивнула.

— Но все равно, если он будет четвертым в этой стране, кто предложит тебе руку и сердце, не вздумай ему отказывать.

— Откажу, — уверенно сказала я и отпила чай из Анькиной чашки.

— Нет. Не позволю. Чтобы отказать такому мужчине, нужны веские причины, — сказала Анька и отобрала у меня чашку с чаем.

— Какие? Какие тебе нужны причины?

— Ну… там… живая свекровь… или… брат-дебил…

— Ой, насмешила. Разве это причины? Все намного хуже.

Анька со страхом в глазах ждала от меня откровений.

— Он импотент, — тихо сказала я.

Анька ахнула и прикрыла рот рукой.

— Не может быть! — сказала она шепотом.

— Увы, это так.

— Как? Совсем? — она все еще не верила моим словам.

— Абсолютно, — ответила я спокойно и добавила: — Пойдем спать.

Она все еще прикрывала рот ладонью, как будто боялась, что сейчас скажет что-то неприличное.

Я подошла к ней, погладила ее по голове и сказала:

— Только я тебя умоляю. Никто об этом не должен знать. Ты понимаешь? Никто. И не вздумай даже Альберту говорить. А не то я тебя просто убью!

Оставив подругу наедине со своими мыслями, я пошла в себе в комнату.

На сцене двое: женщина лет тридцати-сорока и мужнина средних лет, одет в расписной шелковый халат.

— Привет. Ты кто?

— Волшебник.

— Настоящий?

— Конечно!

— А где твоя волшебная палочка?

— Э… Этими палочками даже мои родители не пользовались. Только дед с бабкой. Прогресс, деточка. Слышала такое слово?

— Ну и чем же ты машешь, чтоб желание исполнилось?

— Хм… Ничем не машу…

— А как же ты желания исполняешь?

— Какие желания?

— Ну ты и тормоз! Ты волшебник?

— Да.

— А волшебники должны исполнять желания. Вот давай попробуем. Я хочу стать красивой длинноногой блондинкой, чтоб все мужчины оборачивались мне вслед и присвистывали от моей красоты. Понял? Давай, исполняй.

— А как?

— Слушай, что-то ты тупишь? Ты кто?

— Волшебник.

— Как же ты исполняешь желания?

— Я просто представляю себе то, что нужно, и желание исполняется.

— Ах вот как! М-да… Действительно прогресс налицо. Ну хорошо. Вот посмотри на меня. Кто я? Опиши.

— Ты здоровенная, некрасивая, пышнотелая брюнетка не первой свежести, с большими бедрами, с маленькими сиськами, длинным носом и пустой головой.

— Ну спасибо, чувак…

— Разве я соврал?

— Да нет. Но можно было как-то помягче, что ли.

— Как, например?

— Ну, например: высокая, статная брюнетка бальзаковского возраста с отчетливой талией, эффектной, необычной внешностью. Немного ветреная.

— Х-хорошо. Пусть будет так.

— А теперь представь меня красивой длинноногой блондинкой с тремя высшими образованиями.