Кэтрин Бэннер - Дом на краю ночи

— Ну не знаю. — Роберт не любил просить помощи у младшего сына. — Лучше самим справиться. Лена теперь с нами, а она хваткая. Мы сами все решим.

Но Мария-Грация все равно попросила Джузеппино приехать на Фестиваль святой Агаты.

Туристический сезон был уже на носу, а Тонино потерял все надежды на контракт с гостиницей. Строительные работы были остановлены. Строительство нового корпуса законсервировали, едва начав. Металлический каркас торчал на фоне неба.

В те тревожные дни Кончетта неожиданно для самой себя завела привычку молиться статуэтке святой Агаты с кровоточащим сердцем. Она не понимала, что на нее нашло, просто однажды глянула на статуэтку, собиравшую пыль в холле, и стало ей вдруг обидно — и за бар, и за племянника Энцо, чье заброшенное такси неделями стояло среди артишоков, и за Лену, которой никогда уже не стать доктором.

Опустившись на колени, она зажгла свечку, поставила перед статуэткой и обратилась к святой:

— Я в жизни ни о чем тебя не просила. Не просила вернуть Роберта в войну, не просила покончить с враждой в моей семье, даже за стариков Эспозито не просила, когда их сыновья сгинули за морем. Но сейчас я прошу тебя спасти бар и остров. Уж немало лет минуло с твоего последнего чуда, святая Агата. Ты тогда подарила острову близнецов, рожденных разными матерями, профессорессой Веллой и синьорой Кармелой, а потом вырвала Роберта из морской пучины. Да, ты еще вернула Маддалену домой из Англии и моего Энцо — из Рима. Так вот, я прошу тебя о крошечном чуде, будь уж так добра. Пусть малыш Джузеппино приедет на твой фестиваль и помирится с братом, как мечтает Мария-Грация, и пусть даст Эспозито немножко денег, чтобы бар продержался следующий год. И другие — Валерия и Тонино, и даже мои братья Филиппо и Сантино, пусть они тоже продержатся.

Святая Агата взирала на нее с полки, чуть наклонив голову, ее поднятая рука будто указывала путь. Блики от пламени играли на ее нарисованном лице, придавая ему выражение вселенской печали.

А вслед за Кончеттой и другие завели обыкновение молиться святой Агате, стоявшей на полке в холле у Эспозито. Кто-то вспомнил, что первоначально статуэтка находилась в часовенке около tonnara и что в ее сердце хранится священная реликвия — палец правой руки самой святой Агаты.

Было то правдой или нет, но и вдова Валерия тоже захотела помолиться перед статуэткой. А через несколько дней чудо и в самом деле свершилось — неожиданное и пугающее.

Валерия, которая уже приближалась к своему столетию, попросила святую Агату послать ей двести двадцать евро, дабы заплатить взнос по залогу. Валерия давно уже почти полностью оглохла, а потому разговаривала она очень громко, и посетители в баре отчетливо расслышали каждое ее слово, когда она взывала к святой:

— И pi fauri, signora la santa, двести двадцать, только чтобы заплатить по залогу, потому что, Господь видит, Кармело никак не может найти работу, а у бедной Нунциаты уж так болят колени…

На следующий день та самая болезная Нунциата, внучка Валерии, разбудила полгорода своими воплями. В горшке с базиликом, стоявшем у порога дома ее бабки, она обнаружила скрученные в трубочку купюры. Ровно двести двадцать евро, словно святая считать умела.

— Чудо! Чудо! — загалдели старики в баре, когда счастливая Валерия приковыляла в бар, чтобы вознести благодарственную молитву статуэтке.

А вот Агата-рыбачка была настроена скептически:

— Да все мы слышали, как она тут орала про двести двадцать евро. Да весь город слыхал, наверное, вот и нашлась добрая душа, подкинула ей деньжат.

Но как бы там ни было, к статуэтке в доме Эспозито выстроилась очередь из просителей.

Следующим, кого святая одарила чудом, оказался рыбак Маттео, который даже и не молился статуэтке и вообще, как с негодованием заметила Валерия, еще мальчишкой перестал ходить на мессу. Маттео уже несколько недель торчал на террасе бара целыми днями, потому что у его лодки поломался двигатель, о чем он жаловался каждому, кто был готов его слушать. И вот он обнаружил новенький мотор, аккуратно завернутый в полиэтилен, под навесом у дома своей матери. Кто-то оставил его там ночью. А ведь Маттео действительно с детства не ходил на мессу и ни разу в жизни не преклонял колени перед святой Агатой. А потом чудеса посыпались ворохом: под дверями почти разоренных лавок обнаруживались пачки купюр; во дворах — запчасти для сломанных автомобилей; словно из ниоткуда у домов с прохудившимися крышами возникали стопки новенькой черепицы.