Кэйтлин Битнер Рот - Строптивая красавица

Вулф содрогнулся.

– Я знаю, как вам сейчас больно, – с сочувствием промолвил Эйден. – Те, кого вы любили и кому доверяли, оказались так или иначе причастными к трагедии вашей семьи.

Вулф отбросил нож в сторону. Казалось, его сердце застыло, превратившись в кусочек льда.

– Вам не следовало скрывать от меня правду. Нужно было сразу же все рассказать мне!

– Я пыталась, но ты… – начала Алана, но он взмахом руки заставил ее замолчать.

– Я доверял тебе, – холодно сказал он. – Ты была для меня всем в этой жизни. Но ты предала меня. – Вулф окинул ледяным взглядом всех присутствующих. – Убирайтесь отсюда! Я больше не желаю видеть ваши лица!

Алана прошла к своему дорожному сундуку, подняла крышку и, достав кожаный мешочек, протянула его Вулфу.

– Я нашла это в Бруклине, в сундуке под шарфами. Здесь вырезки из архивных документов и маленькая коробочка. Обнаружив все это, я сразу же пошла к Старому Китайцу, и он привез меня к тебе. Страх помешал мне рассказать тебе правду сразу же по приезде сюда, но это не служит мне оправданием. Тем не менее я клянусь, Вулф, что ничего не знала о злодеяниях отца в тот момент, когда… когда зачала от тебя ребенка.

Однако Вулф был неумолим. Он снова, как и раньше, чувствовал себя всеми покинутым, одиноким в этом мире.

– Оставь меня, – сказал он. – Уходи!

Алана побледнела.

Старый Китаец взял ее за локоть и вывел из комнаты. Эйден последовал за ними. Вулф вышел на балкон. Вытащив из кожаного мешочка маленькую коробочку, он открыл ее и остолбенел.

В ней лежала серьга с гранатом.

– Господи Иисусе… – вырвалось у него.

Точно такая же серьга висела у него в ухе. За его спиной молилась миссис Гатри на гэльском языке, наречии шотландских горцев. Вулф стал вторить ей. Он знал эту молитву с детства. По его спине бежали мурашки. Эту молитву миссис Гатри читала ему наутро после гибели матери, качая Вулфа в кресле-качалке. А затем она завернула мальчика в ковер и положила на телегу с мусором. Так ей удалось незаметно вывезти Вулфа из дома.

Вулф неслышно подошел к миссис Гатри, которая все еще стояла у стены с закрытыми глазами. Закончив молиться, она открыла их.

– Аминь, – прошептал Вулф. – А теперь прошу вас, оставьте меня одного.

Алана сидела за накрытым столом, ее глаза опухли и покраснели от слез. Она провела бессонную ночь. Сидевшая рядом с ней миссис Гатри пила чай из фарфоровой чашки, обхватив ее костлявыми пальцами.

В кухню вошел Вулф, и к горлу Аланы поступил комок. Вулф плохо выглядел. Алана уловила исходивший от него сильный запах виски.

– Нам нужно поговорить, Вулф, – промолвила она.

Он не сразу ответил.

– Я возьму ребенка на иждивение, – наконец отозвался он. – Он ни в чем не будет нуждаться. Но ты должна немедленно уехать отсюда. Возвращайся в Бостон.

– Боже! О чем ты говоришь?

Вулф направился к двери.

– Дома тебя примут с распростертыми объятиями, не сомневайся. Когда ребенок достигнет совершеннолетия, он сможет претендовать на место главы клана.

– Послушай, Вулф. Когда ты говоришь подобные вещи, то, по крайней мере, имей смелость смотреть при этом мне в глаза!

Он резко повернулся к Алане. На его лице читалась сильная душевная боль.

– Я же сказал, что буду полностью обеспечивать ребенка. Но никто не заставит меня каждый день видеть его и вспоминать, что твой отец убил мою мать! Надеюсь, ты достаточно умна, чтобы понять, что при сложившихся обстоятельствах тебе невыгодно жить со мной.

– Ты должен забыть все плохое, Вулф, ради нашего ребенка, ради нас с тобой, – сказала Алана.

Ее голос звучал глухо, как из склепа.

– Помню, как на борту клипера твой отец говорил, что обожает сидеть в тепле у горящего камина в холодное время года, – в голосе Вулфа звучало презрение. – А ты знаешь, Алана, как сыро и холодно лежать сейчас в могиле на кладбище в Данличити?

– О боже, – простонала Алана.

Желваки заиграли на скулах Вулфа. Прищурившись, он зло посмотрел на Алану.

– Подумай о ребенке, о его благополучии. Возвращайся в Бостон, Алана! Там вы будете жить в полной безопасности под защитой Старого Китайца. Купи себе дом, я пришлю денег, и тогда ты сможешь жить отдельно от убийцы. Я буду содержать тебя и ребенка до конца своих дней. Много ли мужчин на моем месте согласились бы содержать внука убийцы их матери?

Алану охватил гнев. Она резко встала.

– Твои деньги нужны мне не больше, чем деньги отца! Вы с ним друг друга стоите! – Она тяжело дышала от ярости и на мгновение остановилась, чтобы перевести дыхание и успокоиться. – Я понимаю, почему ты так плохо относишься к ребенку, которого я ношу под сердцем, Вулф. Хорошо, я вернусь в Бостон. Надеюсь, ребенок не будет похож на тебя. Мне не хотелось бы, чтобы он постоянно напоминал мне о своем надменном, эгоцентричном отце, который всю жизнь думал только о себе.