Кэйтлин Битнер Рот - Любовь творит чудеса

– Non. Я останусь для твоей же безопасности.

– О, ради бога. – Жозетта уперлась ладонями в грудь брата и легонько толкнула. – Думаешь, он пришел, чтобы меня обидеть? Может, он наконец признал дочь, и я вовсе не хочу, чтобы ты все испортил, устроив скандал. Уходи.

Рене сделал шаг назад и посмотрел на сестру.

– Oui, я уйду. – Развернувшись, Рене направился к черному ходу. – Иначе он действительно выбьет дверь.

– И не вздумай спрятаться в доме.

Рене развернулся и прижал руку к сердцу.

– Ты мне не доверяешь? – Он двинулся к сестре, и в его глазах заплясали озорные искорки. – Тогда я, пожалуй, выйду из дома через другую дверь.

О, нет! Только не это.

– Только не через переднюю, глупец. Ты же полезешь в драку, если только он не ударит тебя первым.

Рене вернулся в гостиную, прикончил остатки рома, поставил пустой бокал на стол, а потом распахнул окно и перемахнул через подоконник с такой легкостью, словно проделывал подобное бесчисленное количество раз.

– Au revoir, ma petite soeur [12] До свидания, сестренка ( фр. ). .

Жозетта убрала с лица темные локоны и схватила бокал Рене, все еще полный льда, листьев мяты и ломтиков лайма. Кэмерон не должен понять, что у нее кто-то был. Особенно его заклятый враг. Жозетта помнила, как он отреагировал на известие о том, что Рене и Бастьен принимают активное участие в воспитании Алексии. Пусть думает, что они нечасто общаются с сестрой. Менее всего Жозетте хотелось, чтобы Кэмерон счел дочь недостойной внимания и покинул Новый Орлеан. Господи, как же он не вовремя!

Жозетта развернулась. Куда же спрятать этот проклятый бокал?

Бум. Бум. Бум.

– Иду. – Сунув бокал под диванную подушку, она вышла в коридор и открыла дверь.

Единственного взгляда на Кэмерона, стоящего перед ней в одной рубашке и со спутанными волосами, хватило, чтобы Жозетта начала таять, подобно маслу на раскаленной сковороде. Янтарные глаза мужчины, прожигающие Жозетту насквозь, гневно горели.

Кэмерон набрал в грудь воздуха и шумно выдохнул.

Ей показалось или он действительно изменился? Его взгляд медленно скользнул по фигуре Жозетты, а затем вернулся назад, задержавшись на мгновение на бешено пульсирующей на шее жилке. Его цепкий взгляд прошелся по лицу и волосам Жозетты, прежде чем остановился на глазах. То ли от удивления, то ли от смущения щеки Кэмерона залил румянец, а гнев куда-то улетучился.

Ох уж эти глаза.

Жозетта вновь стала юной глупышкой, потерявшей голову от любви и таскавшейся за Кэмероном по всему Французскому кварталу. Она старалась оставаться незамеченной, но один раз они все же столкнулись. Она вывалилась на улицу из-за бочки, за которой пряталась, и вот тогда они оказались лицом к лицу. Однако, вместо того чтобы прогнать ее прочь, как это делали остальные, Кэмерон купил ей сладкий крендель в сахарной глазури, какой могли позволить себе только богачи. Кэмерон подал Жозетте крендель и с минуту смотрел в ее удивительные глаза цвета виски, после чего пошел прочь вместе со своим кузеном.

О, как же она любила тот сладкий крендель. А Кэмерона – еще больше. Но это осталось в прошлом, напомнила себе Жозетта, потому что вскоре после того случая она научилась ненавидеть предмет своего обожания.

В голове у Жозетты прояснилось, и она смогла взять себя в руки. Он, что, собирается стоять на пороге ее дома всю ночь, не произнося ни слова? Жозетту охватило знакомое чувство горечи.

– О, вы меня совершенно не побеспокоили, месье Андруз. Я всегда готова к приему посетителей в середине ночи. Прошу вас, входите.

– Где Алексия? – прорычал Кэмерон.

Эхо его голоса прокатилось по телу Жозетты, вызвав еще большее головокружение, чем весь выпитый ром. Господи, как же ей хотелось покрепче обхватить себя руками и слиться с деревянной обшивкой стен. Но она не могла себе этого позволить, ведь тогда Кэмерон увидит, как сильно ее тревожит его присутствие. Поэтому Жозетта повела головой и откинула волосы с плеч.

– В постели. Где ей и место.

В глазах Кэмерона вновь вспыхнул огонь, когда его взгляд в очередной раз заскользил по фигуре Жозетты.

– Покажите.

Она отошла в сторону, приглашая Кэмерона войти. Внезапно обуреваемой разнообразными эмоциями Жозетте захотелось нарушить правила приличий, и она дерзко окинула гостя взглядом.

– У меня и в мыслях не было отказывать в чем-либо ее отцу.

Еле слышно фыркнув, Кэмерон переступил порог дома. Исходящий от него аромат окутал Жозетту, и ее и без того пребывающие в беспорядке эмоции превратились в сводящий с ума водоворот.