Кира Буренина - Свет в твоем окне

Дома Соня рухнула ничком на диван. «Неужели я похожа на Ольгу?» — спрашивала она себя, надеясь в глубине души, что у нее все иначе. Наутро она встала с головной болью и отеками под глазами. «Старуха!» — горько сказала она своему отражению в зеркале. Запершись в кабинете, приказав никого, абсолютно никого к ней не пропускать, Софья принялась анализировать последние месяцы: Андрей оказался неглупым, шустрым, исполнительным сотрудником, с удовольствием вникавшим во все тонкости своего дела. Он неплохо проявил себя в реализации проекта и заслужил одобрение коллег по команде. Правда, такого режима благоприятствования не заслужил ни один из сотрудников. Андрей имел свободный доступ ко всем лицензированным материалам, к компьютерным файлам Софьи, знал пароли специальных программ. Кто станет выступать против фаворита завлаба? Соня глубоко вздохнула, сжав лицо ладонями. Все зашло слишком далеко, она уже не может отказаться от молодого друга. Однако некое сомнение стало заползать в ее душу. Прежняя простота в их отношениях пропала. Теперь Софья следила острым взглядом за своим помощником, контролировала свой голос, жесты и все время прикидывала со стороны: «А как я выгляжу? Так же, как Кораблева?»

Лаборатория собиралась отметить пятилетие своего основания. Готовились доклады и статьи. Собирались статистические данные. Уже направлялись поздравительные адреса от заказчиков и конкурентов — консультационных центров и лабораторий, занимающихся сходными проблемами.

— Сонька, что там у тебя за каша заваривается? — прошамкал однажды в телефонную трубку ее учитель и наставник Бронштейн Яков Яковлевич. — Говорят, какой-то Фролов предлагает частные услуги консультанта оргразвития фирм и при этом заявляет о праве использования всех твоих лицензированных материалов! Разберись, голубушка! Что-то не припомню я у тебя такого сотрудника.

Соня медленно положила трубку на рычаг. Каков! Украсть ее материалы! Ее заказчиков! А она-то уши развесила!

— Женя, пригласите ко мне Фролова, — попросила она лаборантку.

Через пять минут в кабинет вошел Андрей.

— До меня дошли сведения о вашей частной практике, — грозно начала завлаб.

Ее помощник растерянно улыбнулся:

— О какой?

— Не делай из меня идиотку! — загремела Родионова на весь кабинет. — Как ты смел, мальчишка! Думаешь, околпачил старую дуру!

— Да объясни, в чем дело!

— Не прикидывайся невинной овечкой! «Организовать фирму»! «Обеспечить консалтинг»! Слов понабрался каких. Ты пулей вылетишь отсюда, пулей!

Тяжело дыша, Софья рухнула в кресло. Фролов больше для нее не существовал. Внутренний холод сковал все внутри, словно сильный мороз полынью на реке.

— Единственное, что я могу для тебя сделать, — не разглашать подробностей твоего увольнения и дать тебе уйти по собственному желанию. Все. Уходи.

Она отвернулась к окну. Андрей обошел стол, развернул кресло Софьи и, низко склонившись к ней, отчетливо сказал:

— Я ни в чем не виноват перед тобой. Это — чудовищная ошибка. Потом будешь жалеть, Соня.

— Не смей меня шантажировать! — взвизгнула Родионова.

Вся лаборатория гудела. «Профессиональная этика почитается даже среди жесточайших конкурентов», «Так обмишуриться с молодым сотрудником!», «Родионова переборщила со своей любовью», — порхал недоброжелательный шепоток. Скандал набирал обороты. Молодой человек пытался оправдаться, он поджидал ее в коридорах и у кабинета — Соня проходила мимо него, как мимо шкафа. Фролов звонил ей домой — она бросала трубку. И юный, подающий надежды лаборант, осенняя любовь завлаба, с треском был выброшен из лаборатории.

Круги на воде разошлись и исчезли. Появились новые заботы, новые проекты. Нет-нет да вспоминал кто-то в курилке: «А помните, когда еще здесь был Фролов…» И опасливо оглядывался — не слышал ли кто? После увольнения Фролова в лаборатории составили суровые приказы о повышении дисциплины труда, о внутреннем распорядке и тому подобное.

— Разгулялась мать-начальница. Обжегшись на молоке, дует на воду, — жаловались сотрудники.

Сама Софья изменилась. Она перестала посещать театры и концерты. Стала много курить. Мало улыбалась. Редко шутила.

— Меня интересуют только факты, — жестко повторяла она, закуривая очередную сигарету.

Задержавшись допоздна в лаборатории, перелистывая старые материалы, Софья наткнулась на листок из обычной школьной тетрадки, забытый кем-то в папке. Вчитавшись, Соня почувствовала, как кровь прилила к голове и маленькие молоточки застучали в висках. Это был план устранения Андрея Фролова из лаборатории, вернее, его краткий сценарий. Всплыли события недавнего прошлого — как она бушевала, как кричала, раздираемая обидой за обманутую любовь, как стоял он перед ней, пытаясь что-то возразить, как царственно указала она ему на дверь. «Кому же ты так помешал, Андрюша?» — с раскаянием спросила себя Соня. Она осторожно вынула листочек из папки, поднесла близко к глазам. Рука, державшая листок, задрожала. Завлаб горько покачала головой и с силой скомкала ненужную теперь улику.