Кира Буренина - Свет в твоем окне

— My name is Ann, — непринужденной скороговоркой ответила девочка и добавила еще что-то, от чего Андрей рассмеялся.

Катя непонимающе переводила взгляд с Ани на ее отца.

— Болтушка, — ласково сказал Андрей.

— Аня, давай лучше русский стишок выучим, — обидевшись, предложила Катя. — Повторяй за мной: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу».

Аня с удовольствием заучивала легкие четверостишия.

После этого выходного Катя часто стала бывать в доме Костровицкого. Девочка привязалась к ней, радовалась ее приходу, охотно слушалась. Изредка Катя ловила на себе задумчивый взгляд Андрея, пронизывавший, словно рентген.

Однажды вечером, когда Аню уложили спать и Катя собирала детские игрушка, Андрей задержал ее руку и заглянул в глаза:

— Вы только не удивляйтесь, Катя. Я прошу вас стать моей женой.

Катя выронила плюшевого зайца из рук.

— Вы молодая, интересная. Аня вас очень полюбила.

— А вы? — едва слышно спросила Катя.

— Я? — Андрей прищурил глаза. — Я к вам привязался. Вы мне подходите.

И, не давая возможности возразить, Костровицкий решительно подошел к девушке очень близко, дотронулся пальцами до ее висков, зарылся в пушистых кудрях.

— Катя, выходи за меня, не пожалеешь, — прошептал он.

Прошел год с тех пор, как Катя стала супругой вице-президента «Экстра-банка» и матерью его дочери. Семья Костровицких переехала в небольшой загородный особняк в охраняемом поселке, состоявшем из подобных восьми — двенадцати домов. Жизнь вошла в спокойное русло: Андрей уезжал на работу, когда Катя еще спала, она просыпалась поздно, каждый раз с удовольствием вспоминая, что больше не надо спешить в серые сумерки на работу в банк. Потом приезжал тренер по аэробике — в доме был специально оборудованный зал. Весь день был заполнен, вечерами Катя поздно возвращалась из театров или из гостей. Андрей никогда не спрашивал, где и с кем жена проводит время, Катя не интересовалась причинами его долгих отлучек и частых опозданий.

Однажды Андрей пришел домой встревоженный.

— Ты только не волнуйся, — начал он успокаивать жену, отчего Катя сразу затрепетала, — на некоторое время мы усилим охрану.

— Но ведь в поселке есть охрана! — нарочито спокойно попыталась разобраться она.

— Этого мало. Завтра ты улетаешь с Аней в Карловы Вары, недели на две.

— Что происходит, Андрей, я хочу знать! — потребовала Катя.

— Знаешь, на нас регулярно объявляют охоту, — криво усмехнулся Андрей. — Сейчас пошла очередная волна, только и всего. На мне ничего нет, но осторожность никогда не помешает.

На следующий день Катя и Аня стояли у стойки таможенного контроля. Андрей пытался шутить, расписывал красоты бабьего лета в Карловых Варах. Все две недели вынужденного отпуска тревога не отпускала Катю. В тихом уютном отеле она попросила настроить телеантенну на Российское телевидение и не пропускала ни Одной криминальной хроники ни в теленовостях, ни в газетах.

Сердце ухало куда-то вниз, и трудно становилось дышать: в разборках никого не щадили — ни детей, ни жен, ни друзей… Однако целебный воздух, необременительные водные процедуры, массаж и прогулки сделали свое дело. В Москву Катя вернулась посвежевшей и счастливой. Андрей встречал их в аэропорту с огромным букетом пестрых осенних астр. Всем в доме было запрещено рассказывать о неудавшемся покушении на жизнь Костровицкого, ночных телефонных звонках с угрозами. Элитарные охранники-профессионалы рассыпались невидимками по дому.

Кате сообщили только о том, что в доме поставлена охрана. Она старалась не замечать крепких и юрких, как ящерки, молодых людей, изредка попадавших в ее поле зрения. Но однажды за ее спиной раздался тихий возглас:

— Катя?

Сразу догадавшись, кому он принадлежит, Катя неторопливо обернулась. Это был Андрей. Робин Гуд вернулся, как обещал когда-то в далеком сне.

Андрей совсем не изменился. Камуфляжная форма обтягивала крепкие плечи, волосы все так же топорщились коротким ежиком.

— Так это ты здесь живешь? — изумился он.

— Да, — кивнула головой Катя, — это мой дом, а Андрей Костровицкий — мой муж.

Недоверие в глазах сменилось злой насмешкой.

— Молодец, ничего себе мужика оторвала. Пришлось потрудиться, а?

Катя, опершись плечом о стену, долго смотрела на него. Когда-то она мечтала об этом мужчине. Перед глазами вспыхнули кадрами из сериала их первая встреча, знакомство, банк, разговоры о литературе, его маленький, как у девочки, кошелек, куда он так не любил заглядывать; бесконечная тщеславная похвальба, боевики по видику; вечер у Лены. Как она могла так ошибаться? Не проронив больше ни слова, Катя спокойно обошла охранника и вышла на террасу.