Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

— При чем тут недвижимость? — не понял брат.

— Я про земельные участки на кладбищах, — мило улыбнулась Круглова.

— Неужели «Московский гроб» действительно рассчитывает освоить берег турецкий? — из деликатности я решила поддержать весьма специфический разговор.

— Столичный рынок ритуальных услуг забит по плешку, — вздохнула Юля. — Вот и приходится осваивать новые ниши, пусть даже и такие нетрадиционные. Во-первых, в Турции довольно серьезная христианская община, в основном — армяне, а уж они-то своих покойников уважают. Во-вторых, наши туристы, не к ночи будет сказано, иногда возвращаются в Шереметьево не бизнес-классом самолета, а в багажном отделении… Как напьются — так их обязательно в море и тянет. Надо и в этом направлении работать…

Солнце незаметно клонилось к закату, окрашивая купол мавзолея и верхушки деревьев в нежно-розовые тона. Птицы в кладбищенских кущах незаметно стихли. Почему-то некстати вспомнился турецкий роман «Королек — птичка певчая», который я читала в шестом классе.

И тут полным диссонансом картине упокоения зазуммерил мобильник, доселе мирно дремавший в моем ридикюле. Я по привычке взглянула на экранчик — номер не определился.

— Да…

— Вау, как дела! — голос Крушинской резанул по уху, словно кусок пенопласта по стеклу.

— Спасибо, Людмила, все отлично… — я лихорадочно прикидывала, с чего это она решила позвонить мне, а не Никите.

Юля деликатно отошла в сторону, чтобы не мешать беседе. Брат сделал удивленные глаза: звонка из Флориды он явно не ожидал.

— Ну, так уж и отлично, — пренебрежительно перебила Крушинская. — Разве Турция — это отдых? Вот у нас в Майами — полный гламур!

Люда восторгалась Флоридой минут пять: мол, и казино тут не в пример Москве, и менты вежливые, и негры мускулистые, и ночных удовольствий — бери не хочу!

— Я вот сейчас на закат любуюсь, — взахлеб продолжила она.

— Ну, и какой же сейчас во Флориде закат? — поинтересовалась я из вежливости, однако сразу отметила, что эта фраза донельзя удивила стоявшую поодаль Круглову.

— Блеск! Солнце такое красное-красное, горячее-горячее, в воду садится… А рядом с мной прикидываешь кто? Высокий гламурный мулат, весь такой высокий-высокий, как Джордан… Ты знаешь, кто такой Джордан?

— Я даже знаю, что такое мулат…

— А вы тут, как лохи, в Турции паритесь, с потными нефтяниками из Сургута и торгашами с Измайловки, — завела свою старую песню Крушинская. — Как, кстати, Ник? А то я ему звоню-звоню, а он трубку не берет.

— Мобильник в отеле оставил.

Никита тут же сделал страшные глаза: мол, если будет просить передать трубку — меня рядом нет.

— Позовешь его?

— К сожалению, не могу. Он занят. Беседует с одной милой и скромной девушкой, — мне даже не пришлось врать; в этот момент мой братик шептал что-то на ухо Юле.

— Как? Еще с одной? Откуда им в Турции взяться? Насколько я знаю, тут одни венерические прошмандовки отдыхают… то есть работают.

— Скромных и чистых девушек куда больше, чем может показаться из Флориды, — отрезала я и, с безулыбчивой теплотой пожелав Крушинской приятного времяпровождения с очередным мулатом, нажала на «отбой».

Никита и Юля отошли к стене мавзолея, рассматривая полустертые арабские надписи. Уже оборачиваясь ко мне, брат неожиданно изменился в лице…

— Смотри!

Среди темно-зеленых зарослей туи на мгновение мелькнуло огненно-рыжее пятно, однако тут же исчезло. Никита бросился в ту сторону, но вскоре вернулся; над кладбищенским покоем незаметно сгустились синие сумерки.

— Может, какая-нибудь гигантская белка или лисица? — сказала я, прекрасно сознавая глупость такого предположения.

— Ага. Скажи еще — кладбищенское привидение! — Взяв у меня мобильник, Никита внимательно подсветил заросли; на сухой ветке явственно рыжело несколько волосков.

— Кстати, едва мы зашли на кладбище, мне сразу же почудилось, что за нами кто-то следит, — призналась Юля.

— Следит? На кладбище? — Теперь и мне припомнилось ощущение слежки, возникшее сразу после того, как мы миновали кладбищенские ворота.

— А может, это — та самая рыжая тетя, которую мы заприметили на полдороге в Анталью? — предположила Круглова. — Ну, помните, в таком длинном красном кабриолете?

— А если даже и она — с какой радости ей это делать? — хмыкнул Никита.

— Если это действительно она, то ее машина должна стоять поблизости, — на редкость здраво рассудила Юля. — Пошли посмотрим…