Мария Лавриненко - О чем мечтают все

— Виталь, что ты ей сказал? — спросил он.

— Андрюха, где она? Передай ей трубку!

— Не могу. Как только я припарковался, она вышла из машины, поймала другую попутку и уехала. Так что ты ей сказал?

— Это не важно! Андрюха, неужели ты не узнал? Ты ж вез Мари!

— Твою… — Голос осекся, Андрей боялся как-либо охарактеризовать девушку, которая без зазрения совести украла у брата сердце. Потом спокойно перешагнула через него и легкой походкой направилась к вершине карьерного Олимпа. Спасибо Ритику, вовремя глаза-то им открыла.

На нее не обращали внимания. В углу в старом кресле сидел некто и всем своим видом демонстрировал полное равнодушие к юной особе, расположившейся напротив. Марине было неуютно, словно она напросилась в гости к человеку, которому неприятно ее общество по определению. Почему? Да кто ж его знает! Одногруппники, встретив около метро, предупредили, что у Витальки, мягко говоря, тяжелый характер. Пополнять и без того огромный круг знакомых-приятелей еще одним человеком он не настроен в принципе.

— Да, тяжелое у тебя испытание… Можно ж на ты? — уточнил Александр, насколько Марина знала, друг детства Виталия. — Меня зови Шуриком!

— Идет, — кивнула она. — Тем более что вы старше меня почти на двадцать лет.

— Так вот. Искренне сочувствую тебе. Правда, правда. Без шуток. Виталик не любит общаться с девушками. Почему? Не скажу, это его личное дело… — Последние слова прозвучали с оттенком грусти. Казалось, за этими словами скрывалась настоящая трагедия.

— Шурик, короче, перестань девушку пугать, а то сбежит. — Валерка хитро подмигнул Марине и тихо добавил: — Главное — не поддавайся на провокации. Просто пропускай реплики мимо ушей.

Через несколько минут они подошли к обшарпанному зданию. Вход в студию находился с противоположной стороны. Словно его специально спрятали от посторонних глаз, дабы ничто, а главное, никто не, мешал таинству создания суперхитов. Здесь второй год жила рок-группа, популярность которой пришлась на середину восьмидесятых. Сейчас музыканты предпринимали отчаянные попытки вернуть былую известность. Пока не очень получалось. Можно написать великолепные стихи, добавить к ним невероятной красоты музыку. К этим ингредиентам приготовить изысканный соус — аранжировку. Но продать готовое блюдо… Поэтому-то они и подписали контракт с шиловским агентством. И, скрестив пальцы, надеялись на чудо. Фирма ж гарантирует?

Витая лестница, круто ведущая вниз, в полутьму, была, наверное, своеобразным тестом на трезвость. После второго бокала пива уже довольно рискованно по ней передвигаться, без разницы — вверх или вниз. Аккуратно спускаясь, Марина уже трижды отругала себя за туфли на тонких шпильках. Ничего не попишешь, дресс-код отдельным пунктом прописан в договоре.

И вот последние ступеньки позади. В небольшом коридоре было несколько стульев лет десяти от роду и пара литровых банок-пепельниц. Собственно, что еще нужно мужикам? Справа — первый намек на то, что на дворе вторая половина девяностых: дверь-сейф, скрывающая святая святых — студию звукозаписи. В небольшой комнате пара кресел, стол, тумбочка с магнитофоном. В глубине вторая дверь, скромнее, чем первая. За ней-то и рождаются музыкальные шедевры.

— Виталя, познакомься: Марина. Она будет нашим пиар-менеджером на грядущем фестивале. — Шурик представил гостью. — Не смотри на нее зверем… Марин, не бойся, он не кусается… — Обернувшись вполоборота, добавил: — Держись!

Серые глаза на секунду задержались на ее лице. Безразличный взгляд. Видимо, так же смотрят на мебель. Никак. Затем он отвернулся, что-то буркнул себе под нос, вздохнул. Достав из нагрудного кармана рубашки сигарету, вышел в коридор. В комнате повисла тишина. Ситуация напряженная. В таких условиях работать тяжело, тем более что от Виталия многое зависело. Он один из отцов-основателей квартета. Но альтернативных вариантов не было. Марина допускала, что начальник умышленно отдал ей этот коллектив. В пользу этого предположения говорило хотя бы то, что после первого отсева из пяти оставшихся на дистанции претендентов Марина была единственной представительницей прекрасного пола.

«Если так, — подумала Марина, — приложу максимум сил, чтобы этот коллектив получил лучшее пиар-сопровождение на фестивале! Чем сложнее задание, тем больше удовольствия от собственной работы!»

Знала бы она, к чему приведет эдакая настырность…