Люсинда Райли: Полуночная роза [litres]

Приглядываясь внимательнее, Ари боялся поверить глазам, а его лицо уже расплылось в улыбке. Подняв руку над ограждением, разделявшим очереди, он постучал девушку по плечу.

Та удивленно обернулась.

– Здравствуйте, что вы здесь делаете? – спросил Ари. – Я с трудом узнал вас с темными волосами и в бейсболке. И знаете, вы теперь совсем не похожи на Вайолет.

– Да, то была лишь кинематографическая иллюзия, – пожала плечами Ребекка. – А вы не получали моего сообщения?

– Нет, батарея разрядилась. Так что вы здесь делаете?

– Как видите, лечу в Индию.

Оба захохотали.

– В эконом-классе?

– Да, – решительно ответила Ребекка. – Пусть все будет как положено.

– Понимаю, – кивнул он. – А вы не думаете, что в данном конкретном случае имеет смысл сидеть рядом? Не забывайте, я ведь коренной индиец и мог бы за девять часов полета помочь вам выяснить, где нужно работать над собой.

– Действительно, – сказала она, подумав.

– А еще я мог бы продолжить свою роль духовного наставника и защитника. Индия – опасная страна для девушки, путешествующей в одиночестве.

– Правда? Такая же опасная, как Астбери?

– Пожалуй, нет, но все-таки давайте полетим вместе.

Ари протянул руку через ограждение, и Ребекка приняла ее. Они постояли, улыбаясь друг другу.

– Хорошо, – ответила она.

– Тогда давайте рюкзак. – Ари снял ношу с ее плеч и перекинул через ограждение. – Теперь – вы.

Ребекка наклонилась и перебралась к нему.

– Привет, – радостно улыбнулся он.

– Привет.

И тогда он обнял ее, нежно и крепко.

Вот и подходит к концу мое повествование, сынок. Осталось рассказать лишь о том, что случилось со мной по возвращении в Индию. Махарани приняла меня с распростертыми объятиями, словно я никуда и не уезжала. Последний рубин, сохранившийся в тайнике под беседкой, стал ключом к моей будущей свободе и независимости.

Индира отчаянно умоляла меня поехать с ней во дворец, а затем путешествовать по Европе в качестве ее компаньонки, однако я отказалась.

Видишь ли, мой дорогой сын, перед смертью твой отец преподнес мне прощальный подарок. Лишь боги знают, каким чудом перенесла все ужасы моего заточения, горя и невзгод крошечная частичка жизни, переданная им в нашу последнюю ночь, но она выжила. Когда я прибыла в Куч-Бихар, моя старая знакомая Зена сообщила, что я на четвертом месяце беременности. Мое сердце разрывалось из-за того, что я потеряла тебя, но на пепелище горя расцветала новая жизнь.

Вскоре после нашего прибытия Индира вернулась в свой дворец, к мужу и ребенку, а я осталась в Куч-Бихаре. На меня снизошло странное, сонное спокойствие. Я поправлялась, словно породистая лошадь на зеленом лугу с сочной травой.

Твоя сестра Муна родилась пятого июня тысяча девятьсот двадцать третьего года, роды принимала Зена. Девочка оказалась очень спокойной. Качая малышку на руках, я порой задумывалась, унаследовала ли она мой дар. С течением времени выяснилось, что нет. Думаю, он проявится где-нибудь в следующих поколениях.

Когда Муне исполнилось пять лет, я решила, что пора строить свою жизнь, выходить из-под защиты дворца и воплощать мечты.

Старшая медсестра Королевского госпиталя, где я работала во время Первой мировой войны, дала мне блестящие рекомендации, благодаря которым я получила место в больнице и продолжила обучение. Я мечтала стать врачом, хотя в тысяча девятьсот двадцать восьмом году в Индии это было почти нереально.

Тем не менее я делала все, что могла. Индия менялась, и возможностей становилось больше. Я горячо поддерживала Ганди, особенно по вопросам женских прав. Мой дорогой сын, не побоюсь сказать, что я стала довольно известной личностью.

Когда я пишу эти строки, Индия уже десять лет существует как независимое государство. Она до сих пор борется с трудностями. Трудно поверить, что можешь принимать собственные решения, когда за тебя столько лет решали другие. И все же мы справимся. Вот сейчас при поддержке Индиры и ее матери я открываю первую в Индии больницу для женщин. Благодаря помощи королевской семьи нас консультируют лучшие гинекологи мира.

Один из таких врачей, доктор Ной Адамс из Англии, долгое время проработавший в гинекологическом отделении больницы Сент-Томас, оказал мне неоценимую практическую помощь. Надеюсь, что, когда мы откроем больницу, он приедет к нам и мы познакомимся.

Дорогой Мо, если ты жив, а я в это верю, то желаю тебе счастья, мира и добра. Остается только молиться, чтобы мы встретились, если не здесь, то в ином мире. Знай: я всегда тебя любила.