Катарина Макги - Королева Америки

Она сглотнула комок в горле.

– Обещаю то же со своей стороны. Я всегда здесь, если тебе понадоблюсь.

И в эту минуту стальная панель начала подниматься обратно в потолок.

Беатрис расправила плечи под прохладным шелком платья и вздохнула. Ей удалось собрать клочки своего самообладания, будто она была не молодой женщиной, которая только что попрощалась со своей первой любовью – своим лучшим другом.

Как будто она была не молодой женщиной, а королевой.

Укрепленные сталью двери поднялись без единого звука.

Они казались такими тяжелыми, что должны были стонать и скрипеть, как решетка средневекового подъемного моста, возводимого в бою. Но Нина ничего не слышала, кроме тихого шипения.

В дверях появился гвардеец. Когда он поднял руку, голоса, гудящие по комнате, резко оборвались.

– Дворец безопасен; не надо паниковать, – начал он, но его следующие слова заглушит топот.

Гости выкрикивали вопросы: где угроза, как насчет королевской свадьбы, могут ли они уйти?

Охранник ничего не мог поделать, чтобы остановить море испуганных людей, несущихся мимо него в коридор.

Нина поняла, что все еще крепко сжимает руку мамы, и быстро ее отпустила.

– С тобой все в порядке, милая? – спросила Джули, оглядываясь.

Вторая мама Нины, стоя по другую сторону от нее, положила руку на спину дочери в знак безмолвной поддержки.

– Я в порядке. – Нина нервно одернула платье. Почему здесь так душно? Слишком много людей заполняли комнату своими резкими жалобами. Нина не видела Итана с тех пор, как ушла искать родителей; она гадала, стоял ли он все еще в конце комнаты. А где Сэм? Им сказали, что дворец в безопасности – а значит, и королевская семья тоже, верно?

– Извините, мне просто нужно немного места, – пробормотала Нина. Ее родители понимающе кивнули, и она присоединилась к потоку людей, направлявшихся к главным дверям бального зала.

Нина протолкалась по коридору мимо портретов маслом, резных столиков и железных бра, мимо охранников и лакеев, которые тихо переговаривались, слишком озабоченные, чтобы обращать на нее внимание.

Наконец, через несколько дверей Нина оказалась в пустой гостиной. Она рухнула на диван, резко согнулась и закрыла глаза. По крайней мере теперь можно было дышать.

– А. Это ты.

При звуке этого голоса Нина ощетинилась.

– Прошу прощения. – Она поспешила подняться, но Дафна встала перед дверью как живой барьер. Странная серия эмоций промелькнула на ее лице: удивление и тревога быстро уступили место голодному, жадному расчету.

Нина знала, что этот взгляд не сулит ей ничего хорошего.

– Не убегай пока. Нам нужно кое о чем поговорить. – Дафна улыбнулась как хищница, смелая, красивая и смертельно опасная. Это разрушило то, что осталось от самообладания Нины.

– Я уже сделала то, о чем ты просила, и рассталась с Джеффом! Ты здесь на правах его приглашенной, Дафна. Ты выиграла, – едко сказала она. – Разве ты не можешь просто оставить меня в покое?

Дафна сделала вид, что отошла в сторону. Ее улыбка не дрогнула, но, как ни странно, стала более спокойной. Как будто Дафна втайне радовалась возможности говорить открыто, не притворяясь вежливой, хорошо воспитанной Дафной Дейтон, которую мир знал и любил.

Нине показалось до странного жалким, что она, пожалуй, единственный человек, с кем Дафна могла быть самой собой.

– Конечно, я оставлю тебя в покое, – фыркнула Дафна. – Могу тебя уверить, мне это тоже не нравится. Я просто чувствовала, что должна предупредить тебя, как одна женщина другую, об Итане.

Нина не знала, откуда Дафна узнала о ней и Итане – рассказал ли ей Джефф или она сама видела, как они держались за руки в тронном зале. Нина вдруг поняла, что ей все равно.

– Это не твое дело, – попыталась она ответить как можно спокойнее.

– Но разве ты не боишься того, что случится, когда все узнают? – взволнованно спросила Дафна. – Нина, для девушки, которая утверждает, будто ненавидит всеобщее внимание, ты как-то умудряешься снова и снова его привлекать. Америка будет не очень хорошо к тебе относиться, если узнает, что ты бросила Джефферсона ради его лучшего друга.

Нине не терпелось врезать по ее самодовольному идеальному лицу. Как Дафна, казалось, всегда угадывала ее самые большие страхи?

– Я не дурочка. Я знаю, что это будет нелегко, – ответила Нина с большей бравадой, чем на самом деле чувствовала. – Но Итан того стоит. Между нами что-то настоящее.