Елена Свиридова - Мне не забыть

— Не думай об этом, береги дочь и себя!

После этого цыгане окончательно исчезли из жизни Леры, ей раз и навсегда было категорически запрещено даже упоминать о них, особенно при тете Жанне и дяде Мише. Кем был этот человек? Почему при виде его мамины глаза наполнялись страхом и ненавистью? Почему всякий раз, когда он садился рядом с матерью, за ними пристально и ревниво наблюдала тетя Жанна? Почему у самой Леры при каждой встрече с ним возникало почти подсознательное ощущение опасности? Что вообще происходило в их семье? На эти вопросы она так до сих пор не получила ответа… Спрашивать мать было бессмысленно — она молчала, мрачно глядя на дочь, или начинала биться в истерике… Лера терялась, ее сердце разрывалось от жалости, но что она могла сделать? Единственной радостью в ее жизни стала музыка. Она пела всегда, когда оставалась одна, и еще тогда, в далеком детстве, мечтала выступать на сцене… Однажды, услышав ее, мать заявила вдруг:

— Если ты станешь певичкой и будешь выступать по кабакам, я не перенесу такого позора и покончу с собой!

— Мама, зачем ты так говоришь? Разве стыдно петь?

Мать повернулась к ней спиной, подошла к окну.

— Прекрати этот разговор, если не хочешь убить меня! — хрипло прозвучал ее голос.

Лера не знала, насколько серьезны угрозы матери, но в душе ее поселились страх и сомнения… Закончив школу, она поступила на факультет журналистики, простившись со своей мечтой… Господи, как давно все это было, но Лера так и не смогла ничего забыть.

Заснула она уже под утро, когда за окном забрезжил рассвет.

— Пишите объяснение, — произнес начальник первого отдела, глядя на Леру непроницаемым взглядом.

— Какое объяснение? — с напускным недоумением спросила Лера.

— Вы сами прекрасно понимаете, о чем идет речь, — сказал он сухо и углубился в перелистывание настольного календаря.

Глядя на этого гнусного типа, бывшего кадровика, отставного военного, Лера живо представила вдруг своего дядю Мишу… Те же залысины на лбу, глаза навыкате, багровая морда… Наверное, все они похожи друг на друга! Лера, конечно, сразу обо всем догадалась. Видимо, кто-то уже успел «настучать» о вчерашней вечеринке, и теперь она лихорадочно соображала, как поумней выйти из неприятного положения. Писать или не писать объяснение? Писать было слишком рискованно, молчать — тоже опасно, получалось, что, как бы она ни поступила, все это может обернуться против нее. Стараясь оттянуть время, она машинально чертила на листе бумаги какие-то замысловатые рисунки, пытаясь восстановить в памяти последние события. Утром, когда она уходила из общежития, Наташа спала ангельским сном, и ей было жаль будить подругу. Зины уже не было, ее аккуратно застеленная постель пустовала, но девушки привыкли, что она встает раньше всех и чуть свет убегает по своим делам. Она жила в общежитии в ожидании квартиры вот уже несколько лет, ей все обещали, она все ходила на прием в разные инстанции, но до сих пор оставалась жертвой нерешенной в городе жилищной проблемы. На студию Лера пришла первой и тут же была отправлена в первый отдел.

Внезапно распахнулась дверь кабинета, на пороге появилась запыхавшаяся Наташа с красными пятнами на лице, испуганно посмотрела на Леру, потом на начальника.

— Вы меня вызывали?

— Садитесь. По полученным сведениям, вчера в комнате номер двенадцать общежития, где вы временно проживаете, состоялась встреча с представителями капиталистической страны, во время которой вы нарушали общественный порядок, демонстрировали аморальное поведение. — Он говорил сдержанно, почти мягко, явно наслаждаясь своей властью. — Насколько мне известно, встреча не была санкционирована. Вы должны, каждая по отдельности, подробно описать, что происходило вчера, с семи до одиннадцати вечера, какие между вами велись разговоры и кто был инициатором встречи. — Он посмотрел на девушек жестким, непроницаемым взглядом и остановил его на Лере. — Надеюсь, вам все ясно?

Его слова прозвучали как приговор, который оставалось только подписать, девушки переглянулись, но под холодным взглядом начальника молча опустили головы, стараясь больше не смотреть друг на друга.

— А вот мне не ясно! — неожиданно прозвучал возмущенный голос Красовского, с шумом распахнувшего дверь кабинета.

Девушки с надеждой повернулись к нему, но он, даже не взглянув на них, вплотную подошел к начальнику.

— В чем дело? Я вас не вызывал, — раздраженно сказал тот.