Сидони-Габриель Колетт: Закуток

— Это Эрмина, — подтвердила Коломба, принесшая с собой после душа бесхитростный запах лаванды.

Она завязала поясок своего банного халата, открыла входную дверь и крикнула в коридор:

— Я все знаю! Он тебе сопротивлялся, ты его убила!

В ответ раздался взрыв хриплого смеха, и Коломба бросилась босиком навстречу сестре, обменявшись с нею восклицаниями. «Ну ты даешь!» — говорила она перешептываниями и смешками. «Они обе сумасшедшие, — думала Алиса, не тронувшись с места. — А может, я утратила чувство внутреннего настроя дома и не могу понять то комическое, что несет в себе неудавшееся покушение». Сестры вошли рука об руку. «С момента моего приезда я ни разу не видела, чтобы им было так хорошо вместе и чтобы они были такими красивыми к тому же…»

Когда Коломба выходила из воды, надевала свой голубой халат и распускала темные волосы, она становилась необыкновенно красивой, и от нее как бы исходило величественное сияние, которое Алиса называла «ореолом вокруг лица архангела». Коломба поддерживала Эрмину, та, казалось, таяла на глазах и уменьшалась в размерах, должно быть, она устала до предела. Платье и черный берет, оба с приколотыми золотыми розами, были покрыты пылью. Тело было побеждено, но лицо светилось счастьем женщины, празднующей победу. Алиса встала ей навстречу и коротко спросила:

— Ну что, Эрмина?..

— Все нормально.

— Что нормально? Он разводится?

Волнение вновь проступило на лице младшей сестры. Она упала в углубление дивана.

— Не так быстро! Подожди… Глупость, которую я совершила, кажется, оборачивается далеко не к худшему. Я наконец приобрела уверенность, детки. Горизонт очень и очень проясняется.

— Оставь эту метеорологическую галиматью и рассказывай понятно, — проворчала Алиса.

— Прежде всего я требую сочувствия, — прохныкала Эрмина. — Вместо супа у меня в желудке два коктейля и два сандвича с салатом… Человек-который-желает-мне-добра хотел напоить меня анисовой водой и накормить кофейными эклерами… Кому после этого верить?

Она рассмеялась, рассказывая, и снимала с себя одежду, не вставая, выскальзывая из узкого платья, снимая шелковые трусики в сеточку, пояс с розовыми резинками, длинные золотистые чулки… Начав сбрасывать бретельки своей короткой комбинации, она остановилась, прижала к груди руки и жалобно посмотрела на сестер.

— Я припаду к ногам той из вас, которая сходит за моим большим халатом…

Она дрожала от нервного озноба и застенчивости. Пока Коломба ходила за халатом, Алиса прочла в тусклых, но выразительных глазах Эрмины робкое желание прижаться к ней, желание, которому она не пошла навстречу.

Стеганый халатик тонкой шерсти с рисунком накрыл дрожащие плечи, и розовый отсвет упал на щеки с утренним искусственным румянцем, который уже потерял свою нежную окраску под несколькими слоями пудры.

— Оставайтесь здесь обе, — скомандовала Алиса. — С вами столько всего произошло за сегодняшний день…

Она одна принялась за приготовление легкого ужина, заказала по телефону вина, хлеба и льда в соседней пивной. Все это она делала легко, с удовлетворением думая о том, что она избежала очередной версии романа «Дело Уикендов» и робких причитаний Коломбы. Впрочем, ее сестры совсем не горели желанием ей помогать. Она ходила взад-вперед и ловила урывками подробности рассказов двух «так много переживших» женщин.

— С одной стороны, — рассуждала Коломба, — мой Баляби будет чувствовать себя значительно свободней в По, да и я тоже, так как работа обязательно будет нас объединять… Это будет своего рода легализацией нашей привязанности, ты меня понимаешь?..

Эрмина энергично кивала головой в знак одобрения, равномерно повторяя: «Мм… Мм…»

«А Коломба даже не замечает, что Эрмина думает совсем о другом», — усмехнулась Алиса. Она раскупоривала вино, крошила лед, переливала в графин шипучий портер с его коричневатой пеной…

— Я не претендую на то, — воскликнула Эрмина, — чтобы мой жест считался гениальным, однако…

Алиса протирала стаканы и пожимала плечами. «Как же, как же, она как раз близка к тому, чтобы претендовать на это! Если дело пойдет хорошо, она дойдет до того, что будет утверждать, что нарочно не зарядила револьвер…» Усилием воли она подавила желание посмеяться над новоиспеченной неудачницей, хлопнула в ладоши, и в квартире раздался радостный клич:

— К столу! К столу! К столу!

Съедим эти котлеты,

Они так не вкусны,

Когда не подогреты!