Джеки Алессандро - Свадебный водоворот

Прищурившись, он посмотрел на ее бледное лицо и произнес ложь, которую уже столько раз повторял графине:

- Уильям погиб, сражаясь за родину. Он умер как герой.

- Нет, ваша светлость.

- Вы хотите сказать, что мой брат не был героем?

- Нет, я говорю, что он не умер. Ваш брат Уильям жив.

Глава 2

Элизабет почувствовала, что ею овладевает отупляющая усталость, как это иногда случалось после видений. Ей очень хотелось сесть, но недоверие в горящих глазах герцога приковывало ее к месту.

- Вы расскажете мне все, что вам известно, - приказал он ледяным тоном. - Все, что дает вам право заявлять, что мой брат жив. Сию же минуту.

"Господи, зачем только я это сказала?"

Но, задавая себе этот вопрос, Элизабет знала ответ на него. На мгновение перед ней мелькнуло лицо молодой женщины... любимой подруги, которую она больше никогда не увидит - и все из-за того, что она промолчала, не рассказала о своем предчувствии. Это было трагической ошибкой, и она поклялась, что никогда больше не повторит ее.

А то, что Уильям жив, - разве это не радостное известие? Но враждебность и недоверие в глазах герцога свидетельствовали, что она поступила опрометчиво. И все же она сумеет убедить его, что сказала правду.

- Я знаю, что ваш брат жив, потому что я видела его...

- Где вы его видели? Когда?

- Только что. - Она перешла на шепот. - Я видела его мысленно.

Остин прищурился:

- Мысленно? Что за чепуха! Вы рехнулись?

- Нет, ваша милость, я... я могу видеть. Мысленно. Кажется, это называется ясновидением. Боюсь, что не сумею объяснить этого как следует.

- И вы говорите, что видели моего брата? Живого?

- Да.

- И если это правда, где он?

Элизабет наморщила лоб.

- Не знаю. Мои видения чаще всего расплывчаты. Я знаю лишь, что он не умер, как все думают.

- И вы рассчитываете, что я вам поверю?

Она похолодела от недоверия, прозвучавшего в его ледяном тоне.

- Я понимаю ваши сомнения. То, чему нет научного объяснения, легко отбросить как выдумку. Я только могу заверить вас, что говорю правду.

- Как выглядит тот человек, который, как вы утверждаете, является моим братом?

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, заставляя себя прогнать ненужные мысли и сосредоточиться на том, что она видела.

- Высокий, широкоплечий. Темные волосы.

- Как просто. Вы только что описали внешность половины английских мужчин, включая самого регента, который, как вам, вероятно, известно, вполне жив и здравствует. И совсем уж нетрудно описать моего брата, когда его большой портрет висит в галерее.

Элизабет открыла глаза.

- Я не видела портрета. У человека, который похож на вас, был шрам.

Остин замер, и она почувствовала его напряжение.

- Шрам? Где?

- На предплечье правой руки.

- Многие мужчины имеют шрамы. - У него дернулась щека. - Если вы надеетесь убедить меня в том, что обладаете какой-то магической силой, то знайте: вы выбрали для своих интриг не того человека. Воры-цыгане уже века бродят по Европе, уверяя, что владеют такими силами, лгут, надеясь обманом выманить деньги у простаков или попросту украсть их, если обман не удается.

Она вспыхнула от гнева:

- Я не цыганка, не интриганка, не воровка и не лгунья!

- В самом деле? Тогда, я полагаю, вы скажете мне, что умеете читать чужие мысли.

- Только иногда. - Она посмотрела на его презрительно скривившиеся губы. - Я прочитала ваши мысли, когда вы взяли мою руку.

- Вот как? И о чем же я думал?

- Вы... хотели поцеловать меня.

Остин только приподнял брови.

- Для такой догадки не нужны особые способности. На какое-то мгновение я обратил внимание на ваши губы.

Однако несмотря на небрежный тон его ответа, Элизабет почувствовала, как он весь напрягся, ощутила его осторожность и недоверие - чувства, которые она привыкла легко распознавать. Но под ними, видела она, скрывалось что-то еще, что, вопреки ее гневу, тронуло ее.

Одиночество.

Печаль.

Чувство вины.

Они словно окутывали его темным облаком, и ее сердце сжалось от сочувствия. Ей слишком хорошо были знакомы эти чувства, и она знала, как они угнетают дух и терзают душу.

Элизабет тоже сожалела о прошлом и хотела бы искупить вину. Но может ли она помочь ему?

Решившись убедить Остина, что она не сумасшедшая и что он действительно какое-то мгновение желал ее, она прошептала:

- Вы хотели поцеловать меня. Вам хотелось узнать, какой вкус у моих губ. Вы представили себе, как наклоняетесь, касаетесь моих губ - раз, другой... Затем ваш поцелуй становится...