А Дэвис - Мужчина нарасхват

Я оглянулся вокруг, ища глазами Франс, и увидел её совсем рядом со мной. Я сделал ей знак приглушить музыку, и она с подозрительной поспешностью повиновалась. Когда я снова увидел её лицо, оно было мертвенно-бледным.

- О'кей, - устало произнес Эд, - слушай, что произошло: вчера вечером, приблизительно между восемью и десятью часами кто-то всадил нож в одного парня где-то в юго-западном округе и почти разрезал его пополам. И вдобавок к этому, кто-то изрешетил на кусочки автомобиль из карабина М-1 тридцатого калибра недалеко от того места, где был найден убитый парень. Два человека, сидевших в машине, также мертвы. Получается три убийства, Джокко, и все они имеют твой почерк. Итак, что ты скажешь? Хорошо бы, чтобы твое алиби было убедительным, иначе через пятнадцать минут судья выдаст ордер на твой арест. Окружной прокурор только этого и ждет.

- Ты можешь задержать выдачу ордера?

- А у тебя есть достаточные основания, чтобы оправдаться?

- У меня есть свидетель, Эд, - ответил я, подумав, что, по крайней мере, это даст ему возможность хотя бы попытаться вступиться за меня, очень хороший свидетель. Хочешь поговорить с ней?

Говоря это, я посмотрел на Франс и она утвердительно кивнула мне в ответ с испуганным выражением на лице.

Я прикрыл рукой трубку и быстро сказал ей:

- Это капитан полиции Эд Уоррик. Его интересует автомобиль, который я изрешетил прошлой ночью, и три трупа. Теперь слушай - ты пришла ко мне вчера около семи вечера и никто из нас с тех пор никуда не выходил. Поняла?

Я понимал, что долго водить Эда за нос не смогу. Он был слишком хорошим полицейским для этого, но, по-крайней мере, я выиграю время, чтобы собраться с мыслями и узнать ещё какие-нибудь подробности от Франс.

Франс понимающе кивнула мне, и я передал ей трубку, сказав Эду:

- Эд, поговори с Джой Мерилл, моей свидетельницей.

- Доброе утро, капитан Уоррик, - проворковала Франс нежным голоском. Это Джой Мерилл. Джокко так много рассказывал мне о вас прошлой ночью, что я просто умираю от нетерпения познакомиться с вами.

Голос её звучал интимно и в нем было достаточно сексуальности, чтобы это было похоже на правду. Я почти слышал, как Эд рычал и плевался в телефонную трубку. Я усмехнулся. Ей-богу, эта девочка знала, как ей себя вести. Франс продолжала рассказывать ему о том, что мы были у меня с семи часов вечера и никуда не выходили из-за сильного дождя, и что я не мог ничего натворить, потому что был все время с ней. Она великолепно играла свою роль, намекая даже на мои мужские достоинства, когда я взял телефон у неё из рук.

- Убедился, Эд?

- Ты знаешь, насколько я тебе поверил, Джокко. Но я изложу твою версию окружному прокурору в любом случае. На какое-то время это его задержит.

- Я чист, Эд, - солгал я.

Он знал, что я вру, так как, прежде чем я повесил трубку, спросил:

- Когда ты мне расскажешь все, как было на самом деле?

- Почему ты спрашиваешь?

Внезапно он перестал сдерживаться и прорычал:

- Ты знаешь, почему я спрашиваю! Эти трое убитых давно известны полиции, они были не последними людьми в местной мафии. Если не хочешь, чтобы мафиози сели тебе на хвост, постарайся, чтобы твое алиби было железным. Если этих парней ухлопал ты, я должен быть в курсе, чтобы знать, как утрясти это дело со своим начальством.

- Позже, Эд. Потом.

Я повесил трубку и несколько минут сидел на кровати около телефона. Девушка неподвижно стояла рядом и несмотря на весь спектакль, который она только что разыграла для Эда, на лице её застыл страх.

- Что ... - начала она.

- У нас неприятности, киска, - сказал я ей. - Те трое парней, которые избили тебя прошлой ночью, теперь мертвы. Это, само по себе, не вызвало бы осложнений с законом, но окружной прокурор ненавидит меня и давно мечтает свести со мной счеты. Даже если он не сможет повесить их убийство на меня, он способен причинить мне массу неприятностей. А он фактически знает, что убил их я.

- Ты имеешь в виду всех троих?

- Всех троих, - кивнул я. - Теперь они на том свете. А они были членами прекрасно организованной местной бандитской группировки.

- О Господи, - все, что она сказала, затем опустилась рядом со мной на кровать. - О Господи, Джокко.

- Ты не хочешь рассказать мне теперь обо всем? - спросил я. - Это может мне помочь.

Она с отчаянием покачала головой.

- Мне нечего тебе сказать, Джокко. Я ничего не знаю. - В её голосе послышалась истерика и она схватила меня за руку, поворачивая лицом к себе. - Я говорила тебе, я ничего не знаю! Ничего! Ты не понимаешь? Ничего.