Линда Миллер - Рыцари

Сейчас это было наяву.

Дэйн с отвращением оглядел себя. Одежда его была испачкана и измята. Проведя дрожащей рукой по подбородку, он ощутил колючую щетину. Несмотря на радостное чувство надежды, зародившееся в его душе, Дэйн боялся, что это всего-навсего игра воображения. Он не смог бы вынести разочарования, если бы, выбежав во двор, не нашел там Глорианы.

- В чем дело? - спросил Максин, сидящий напротив Дэйна. С трудом верилось, что такое возможно, но уэльсец выглядел еще хуже Кенбрука. Два года, в течение которых они с Дэйном преследовали беднягу Мерримонта и поглощали дрянной английский эль, не прибавили достоинств ни тому, ни другому, - Кровь Христова, приятель, ты выглядишь так, словно увидел привидение.

Дэйн, не обращая внимания на своего друга, сделал неуверенный шаг к двери. Он шел, то и дело спотыкаясь, словно что-то притягивало его, как магнит.

Бродячие комедианты, самая жалкая и потрепанная из всех виденных Дэйном трупп, ковыляли мимо таверны, когда Кенбрук вышел на улицу. Им отдадут объедки и предложат ночлег в стойлах - таков был заведенный обычай.

Дэйн сделал несколько шагов вслед актерам.

- Стойте! - крикнул он.

Никто из актеров не остановился, кроме одного, наряженного в малиновое платье с капюшоном. Что-то в облике этого человека показалось Дэйну знакомым...

Сердце Дэйна замерло, когда бродячий комедиант откинул капюшон. В неверном свете факелов и спрятавшейся за облаками луны он узнал в незнакомце свою давно потерянную жену. Дважды по двенадцать месяцев не видел он Глориану и все это время тосковал по ней. Дэйну хотелось броситься к ней, но она прижала к губам палец и отрицательно покачала головой.

Дэйн медленно подошел к ней.

- Умоляю, - тихо сказала Глориана, - не обнимай меня сейчас, не называй моего имени, иначе во мне признают Кенбрукскую ведьму.

Я приду к тебе, как только смогу, приду в римские бани, где мы зачали нашего ребенка, Дэйн.

Дэйн молча пожирал ее глазами, борясь с желанием обнять ее, прижать к себе и никогда уже больше не отпускать. Ему все еще казалось, что она лишь видение, мираж. Наверное, он все-таки спит в своей комнате в замке Хэдлей или снова перебрал эля.

Глориана нежно улыбнулась ему. Она догадывалась, о чем он сейчас думает, и ей так не хотелось покидать своего мужа. Но нужно было идти. Повернувшись к Дэйну спиной, она медленно побрела к стойлам вслед за остальными комедиантами.

Дэйн поспешил в Кенбрук-Холл.

Когда Глориана, пробежав по подземным галереям замка, освещая себе путь маленьким светильником, достигла наконец римских бань, то увидела Дэйна, погруженного в бассейн с пузырящейся водой. Вокруг на разбитых камнях стояли зажженные свечи. Улучив момент, она сразу же удрала из замка Хэдлей и поспешила в Кенбрук-Холл знакомой тропой, ведущей вдоль озера и скрывающейся в тени высоких дубов. Идти по дороге она не решилась из опасения быть узнанной.

Глориана замерла на краю бассейна, не смея верить в свое счастье. И во сне и наяву мечтала она оказаться вновь в объятиях Дэйна. И вот сейчас, когда наступил долгожданный момент встречи, ей казалось, что это лишь сон.

- Если ты всего лишь видение, то уйди и перестань манить меня. Достаточно я обманывался ложными надеждами. Я не перенесу еще одного разочарования, - хрипло прошептал Дэйн, словно откликнувшись на ее мысли.

Глориана шагнула к мужу.

- Это действительно я, Дэйн, - откликнулась она. Скинув малиновое платье с капюшоном, Глориана бросила его на скамейку. Медленно и как-то неловко она принялась раздеваться. Глориана сняла свитер, ботинки со странной гибкой подошвой, вельветовые слаксы и нижнее белье.

Дэйн не сводил с нее глаз, но оставался сидеть в бассейне. Глориана тоже не отрываясь смотрела на мужа. Сняв с себя всю одежду, она замерла на мгновение, позволяя Дэйну воскресить в памяти каждую черточку ее тела. Глориана с гордостью почувствовала взгляд мужа на своем еще маленьком и аккуратном животике, где начинал свою жизнь их с Дэйном ребенок.

Потом Кенбрук протянул к ней руки. Она часто видела это во сне и боялась, что стоит ей сделать хоть шаг, как Дэйн исчезнет, а она вновь окажется в двадцатом веке.

- Иди сюда, - слова Дэйна прозвучали не как приказание, но как мольба.

Глориана не выдержала. Она бросилась к краю бассейна, спустилась по обветшалым каменным ступеням и погрузилась в воду. Источник был горячим, но Глориана не почувствовала этого - огонь страсти сжигал ее. Оказавшись уже почти рядом с Дэйном, она вдруг споткнулась о» камень. Кенбрук подхватил ее, крепко обняв руками за плечи.