Линда Миллер - Флибустьер

Фиби улыбнулась бы, если бы Джон не умер, а Дункан не был тяжело ранен и телесно, и душевно. Она подумала о книге с биографией Дункана, которая осталась далеко отсюда, в двадцатом веке, и вспомнила, что там упоминалась рана от шпаги.

- Я была в трюме, спряталась внутри бухты каната. Кажется, мне составила компанию пара-тройка крыс.

Билл помахал команде «Нортумберленда», и какой-то неунывающий матрос помахал в ответ.

- Дункан спустит с меня за это шкуру, но мне все равно, - сказал Бидл, не глядя на Фиби. - Я рад, что вы сегодня оказались под рукой, мистрисс Рурк. Вы были нужны вашему мужу, хотя один лишь Бог знает, признает он это или нет.

- Спасибо, - ответила Фиби. - Я полагаю, что, когда мистер Рурк поправится, он будет отчитывать меня до тех пор, пока я не зажму уши руками и не брошусь за борт. Короче говоря, он был вовсе не рад найти меня на «Франческе» именно сегодня. - Она помолчала, впервые с самого начала боя поняв, насколько устала. - А теперь я должна идти и посидеть рядом с мужем, - сказала она.

- Я думаю, он бы предпочел, чтобы вы легли, - сказал Бидл с улыбкой. - Я найду вам место для отдыха и приду за вами сразу же, как только вы понадобитесь капитану.

Она подумала, как думала каждый день, каждый час, каждую минуту о ребенке.

- Да, - согласилась она. - Я отдохну. Еще раз спасибо вам, мистер Бидл.

Скромный моряк покраснел и подал ей руку.

Филиппа и Маргарет, Старуха и все слуги ждали на берегу с мушкетами и всем прочим оружием, какое сумели найти в доме, наблюдая, как «Нортумберленд» неуклюже входит в порт. Когда корабль подошел близко, и на борту стали видны Фиби, Лукас и Бидл, они опустили оружие, и тревога сменилась простым ожиданием.

Фиби прибыла на берег в единственной оставшейся шлюпке в сопровождении Лукаса и пожилого хирурга, доктора Ивена Марса, которого везли в Англию, чтобы судить по обвинению в измене. До того как попасть в плен, он пользовал лично генерала Вашингтона. Между Фиби и врачом, измученный лихорадкой, лежал Дункан.

Маргарет Рурк не стала ждать, когда шлюпка подойдет к берегу, и, войдя в воду, побрела ей навстречу.

- Где Джон? - спросила она. Ее взгляд метался с одного сына на другого и остановился на младшем, Дункане, хотя обращалась она к старшему. - Лукас, скажи мне!

- Отец умер, - тихо ответил Лукас. Сердце Фиби рванулось к нему и к Маргарет, на лице которой читалось, что она знала правду еще до того, как задала вопрос. - Сердце не выдержало.

Маргарет держалась за борт лодки, стоя по пояс в воде, и вокруг нее на волнах колыхались ее юбки. Она долго смотрела на Дункана, затем перевела взгляд на Фиби:

- Он поправится?

- Не знаю, - ответила Фиби со всей честностью и, когда все они направились к дому Лукас и хирург поддерживали Дункана, буквально неся его на себе, снова пожалела, что не дочитала эту проклятую биографию, до того как попала в восемнадцатый век.

Дункана отвели в хозяйскую спальню, где Фиби и Старуха раздели его и промыли его рану холодной водой. Он был в бреду и ничем не мог помочь им, а только дергался и метался, распевая обрывки непристойных песенок и выкрикивая приказы воображаемой команде.

- Давай я позову Симону, - сказала Старуха, глядя на Фиби. - Ты скоро сама свалишься с ног.

- Симона вернулась? - спросила Фиби, удивленная и немного встревоженная этой вестью. - Когда это случилось?

- Она явилась две ночи назад. Сказала, что приехала из Куинстауна. А теперь больше не беспокой Старуху расспросами. Иди и отдохни.

Фиби не хотела покидать Дункана, но она долго находилась в сильном напряжении и устала. Кроме того, весть о возвращении Симоны чем-то встревожила ее, хотя она не могла сказать, чем именно. Она положила руки на живот защищающим жестом.

- Что-то не так, - пробормотала она.

- Все не так, - громко отозвалась Старуха. Затем она осторожно накрыла Дункана простыней и направилась к двери. - Мистер Алекс готов пустить пулю в голову. Мисс Филиппа так расклеилась из-за смерти своего папы, что я не знаю, как нам исцелить ее. У мистера Лукаса и мистрисс Маргарет тоже сердца разбиты. Наш дом превратился в обитель скорби.

- Да, - кивнула Фиби, но по-прежнему думала о Симоне и размышляла, зачем та вернулась на Райский остров.

На следующий день лихорадка у Дункана прошла, и приступы бреда сменились глубоким, исцеляющим сном. Еще через день Джон Рурк был похоронен на вершине холма, с которого было видно море. В числе узников на борту «Нортумберленда» находился священник, преподобный Фрэнкс, который был обвинен в подстрекательских проповедях и с готовностью признал свою вину. Он и совершил обряд погребения.