Натали Фокс: Ты будешь страдать, дорогая

- На твоем месте я бы не была так уверена. Я уже далеко не та женщина, которую ты с такой легкостью соблазнил полгода назад.

- В самом деле, это было несложно, верно? - грубо прервал он.

Джемма подавила приступ ярости и даже нашла в себе силы использовать его же грязные методы.

- Весьма, - парировала она. - Да и тебя оказалось так же несложно затащить в постель, не так ли?

Кулак его сжался на кованой ручке кресла, а глаза сверкнули гневным огнем, - Не смей говорить в подобном тоне, как продажная тварь!

Обида обожгла ее, словно удар бичом, но Джемма выдержала этот удар, не сводя глаз с его лица. Она вдруг перестала бояться Фелипе, как и бояться его обидеть, потому что это был не тот человек, которого она так страстно любила полгода назад и даже в мыслях бы не обидела ни за что на свете. Этот человек был жестоким, бессердечным незнакомцем.

- А ты тем временем можешь спокойно оскорблять меня, верно? - Она театрально вздохнула. - Ну да, разумеется, это ведь Латинская Америка, а не Сент-Джонс-Вуд, и женщины здесь, как ты мне говорил, делают то, что им приказывают.

- Потому что хотят этого. Они любят своих мужчин так сильно, что готовы преклоняться перед любым их желанием.

- Какие мудрые старомодные обычаи! Непаханое поле для феминистского движения!

- Здесь феминисткам не выиграть.

- Наверное, ты прав, - снова вздохнула Джемма. - Эта тема меня не очень волнует, так что не буду спорить с тобой.

- Видимо, подобное самодовольство и стало причиной того, что ты не позвонила мне в Нью-Йорк? - с горечью произнес он.

Джемма долго молчала, прежде чем у нее достало сил ответить. О Боже, неужели все это из-за того отвратительного телефонного звонка?

- А ты что, в самом деле ждал, что я позвоню? - мрачно спросила она. Неужели он действительно надеялся, что она побежит за ним после того, как он с ней поступил?

- Я должен был бы сам догадаться. Женщинам твоего сорта нужно только одно - чтобы все было как они хотят. Ты получила от меня все, что хотела, а потом отшвырнула в сторону, чтобы освободить место для очередного приобретения. Каковых, без сомнения, в твоих кругах немало.

Его слова вызвали у Джеммы бурное возмущение.

- Так ты только для этого появился тогда на выставке? Чтобы подцепить женщину такого сорта, которые, по твоему мнению, постоянно посещают такие места? Я-то раньше полагала, что на выставки ходят ради искусства, а не ради вылавливания беспутных блудниц. Но я снова ошиблась - как, похоже, ошибалась во всем, что касается тебя.

- Ты ничего не ешь, - произнес он, кивнув на нетронутую еду.

Весьма показательно, подумала Джемма. Никогда не вредно попытаться сменить тему.

- После твоей грубости у меня пропал аппетит. - Она отпихнула тарелку. - А кстати, как поживает Бьянка? - язвительно осведомилась она, добавив к его жестокости порцию собственной, и в ту же секунду поняла, что сильнее ранила себя, а не Фелипе.

Он угрожающе скрипнул зубами.

- У нее все прекрасно. Сама убедишься, когда она приедет на следующей неделе, - со злостью выговорил он.

Жду не дождусь, буркнула про себя Джемма, протянув руку за бокалом с апельсиновым соком, который оставила Мария. Есть она не могла - напряжение убило в ней чувство голода, - но промочить горло было совершенно необходимо. От жары у нее кружилась голова. А может, не от жары, а от кошмарной мысли, что Фелипе специально устроил приезд Бьянки, чтобы ко всем уже имевшим место оскорблениям добавилось еще одно?

- Зачем ты вызвал меня сюда? - спросила она, утолив жажду.

- Потому что устал заниматься с тобою любовью в мечтах. Ты была нужна мне во плоти. Я больше ни дня не смог бы прожить, не овладев тобой по-настоящему.

Джемма смотрела на него с мукой в глазах. В его устах любовь вдруг превратилась в голый секс. Неужели он именно так представлял себе их роман? Тысячу раз он говорил, что любит ее, а она, легковерная, думала, что это правда. Больше она не верит ему. Он мечтает наказать ее, разжечь в ней огонь страсти, а потом оттолкнуть с презрением, как это сделала, по его мнению, она. Его злоба и жестокость неизмеримо далеки от прошлой любви и ласки.

- Чтобы наказать меня - или же для собственного удовольствия? - ровным тоном осведомилась она.

- И то и другое. Я ненавидел и себя самого, и тебя за то, что случилось в Лондоне. - Он послал в ее сторону язвительную ухмылку. - Беда в том, что я все еще хочу тебя, и тебе известно лекарство от навязчивой идеи, не так ли? Нужно столкнуться с ней лоб в лоб. И делать это до тех пор, пока не освободишься от нее полностью.