Джо Гудмэн - Мое безрассудное сердце

Джонна была спокойна. Ее взгляд скользнул по его несколько жесткой спине и переместился на широкие плечи. Грант стоял, скрестив руки на груди, и куртка обтягивала его мощное тело. Джонна перевела взгляд на его песочного цвета волосы, лежащие на воротнике, на узкую талию. Теперь он стоял, опустив руки по бокам, но плечи его были по-прежнему напряжены. Напряжены были и жесткие мышцы спины и шеи. Было ясно видно, что он уверен в своей правоте. Джонна желала, чтобы он уважал и ее мнение. Она смотрела на него, размышляя, что ей сказать или сделать, чтобы убедить его. Взгляд ее упал на его стройные, крепкие ноги, и мысли спутались. Когда Грант неожиданно обернулся, лицо ее вспыхнуло.

- Вы хорошо себя чувствуете? - спросил он.

Джонна кивнула и протянула руку к чашке чая, на которую не обращала внимания в течение последнего часа. Чай успел совсем остыть и слегка горчил - именно такой она и хотела. Джонна сделала вид, будто не замечает внимательного взгляда Гранта. В лице его читалось некоторое беспокойство, более того - в нем был интерес. Глаза его были такого темно-коричневого цвета, что казались почти черными, однако Джонна могла сказать, что они еще больше потемнели, пока он смотрел на нее. Она почувствовала, как ее опять обдало жаром, и сделала еще глоток.

Грант медленно улыбнулся, и его выразительная улыбка показала, что он отчасти знает, какие мысли бродят в ее голове. От этой улыбки его привлекательное лицо превратилось в захватывающе красивое. Он тряхнул головой, и на его дрогнувших губах появилось что-то вроде насмешки в свой адрес. Он провел рукой по волосам. Его злость перешла в легкое раздражение.

- Что мне еще сказать, чтобы вы изменили свое мнение?

- Я думаю, вы уже все сказали, - ответила Джонна, отставляя чашку в сторону. - Я не выгоню капитана Торна из моего дома.

- Вы говорите так, словно речь идет о том, чтобы выбросить его на улицу. У него ведь есть где жить, не так ли? Например, на "Охотнице". Прошло уже две недели, Джонна. - Тут он добавил то, о чем умалчивал до сих пор:

- Уже пошли разговоры.

Джонна не клюнула на эту приманку.

- Так вот почему вы снова завели этот разговор, - сказала она. - Было бы странно, если бы люди не говорили об этом, но людские толки не в моей, да и не в вашей власти. - Она знала, что эти слова особенно не понравятся Гранту, поскольку он до сих пор считает, что имеет над ней власть. - Скажите мне, Грант, люди знают, почему капитан Торн оказался прикованным к постели?

- Известно, что он спас вас, - ответил Грант.

- Но я тоже побывала в воде. И пережила больше, чем капитан. Почему же он до сих пор не поправился, по их мнению?

- Не могу сказать.

Джонна заметила, что Грант даже не пытается изобразить раскаяние. Это вызвало у нее раздражение.

- Значит, вы никому не сказали, что ударили этого человека, да так, что он потерял сознание?

- Он заслужил это.

- Он пытался помочь мне.

- Он влез не в свое дело, - ответил Грант.

- Вы сделали мне больно.

Темные глаза Гранта стали мягче, как и его голос:

- А вот об этом я глубоко сожалею. Но мне показалось, что вам снится что-то страшное. Я попытался вас успокоить. Неужели мне придется всю жизнь извиняться за свою ошибку?

- Нет, конечно, нет, - немедленно отозвалась девушка.

- Тогда... - Голос его замер, но на лице появилась надежда. Джонна нахмурилась.

- Тогда - что? - спросила она. - Ваши извинения не изменят мое отношение к капитану Торну. И он останется в моем доме до тех пор, пока доктор Харди будет считать необходимой мою заботу о Декере.

- Вы меня бесите. Вы это понимаете? Просто бесите!

- Если вам хочется беситься на кого-либо, попробуйте беситься на себя. Вам повезло, что удар, который вы нанесли капитану Торну, всего лишь уложил его в постель, а не убил на месте. В его состоянии он не мог драться с вами.

- Мне помнится несколько иначе.

На эти слова Джонна не обратила внимания. Прижав к вискам кончики пальцев и закрыв глаза, она попыталась массажем отогнать первые приступы головной боли.

- Я больше не могу спорить об этом, Грант. Вы не просто утомили меня, а измучили. А это большая разница, как вы знаете.

Он подошел к столу, обогнул его и, отложив в сторону гроссбух, уселся на краешке столешницы.

- Джонна, - начал он спокойно и убедительно, - вы должны меня выслушать. Хотя бы для внешнего приличия, если нет других причин, вам следует перевезти Торна в другое место. Я позабочусь, чтобы устроить его, и все оплачу. Я хочу доказать вам, что желаю загладить свое поведение в тот день. Подумайте, Джонна, что вы делаете, оставляя его жить в вашем доме. Вы моя невеста! Вы, конечно, понимаете, что это недопустимо.