Ной Гордон - Доктор Коул

— И Дэвид тоже… член Мирной божественности?

— Так и есть.

— Но он же агностик!

— О, простите мою дерзость, но, по всей видимости, вы плохо знаете его во многих отношениях. Пожалуйста, не обижайтесь.

— Это правда, я поняла, что плохо его знаю, — согласилась она с грустью в голосе.

— Он много говорит об агностицизме. Но в глубине души — а я знаю, о чем говорю — он верит, что некое высшее существо управляет его жизнью и судьбами мира. Просто Дэвид не может определить в доступных для него понятиях, что это за сила, и это сводит его с ума. Возможно, он самый религиозный человек из всех, кого я встречал. — Он сделал паузу. — Я говорил с ним и думаю, что он планирует скоро попробовать объяснить свои действия вам лично.

Р. Дж. было грустно и горько. Ей казалось, что Дэвид и Сара предлагают ей тихую, спокойную жизнь после всех былых треволнений. Но Сара умерла. А Дэвид уехал, преследуемый демонами, которых она не могла даже представить. И он не удосужился связаться с ней. Р. Дж. хотелось обсудить это с Джо, но поняла, что не сможет.

Он отнес чашку и блюдце к раковине и хотел было уже их помыть, но она остановила его.

— Не трудитесь. Я все помою, когда вы уйдете.

Он смутился.

— Я хочу кое о чем вас попросить. Я постоянно путешествую, рассказываю различным религиозным организациям о Мирной божественности. Пытаюсь собрать деньги на строительство центра. Иезуиты компенсируют часть моих дорожных трат, но они не слишком щедры. У меня есть спальный мешок. Можно я заночую у вас в амбаре?

Р. Дж. с опаской посмотрела на него. Джо усмехнулся.

— Не беспокойтесь. Я не опасен. Моя жена — лучшая женщина на свете. Отвергнув одни клятвы, вы начинаете с трепетом относиться к другим вашим клятвам.

Она показала ему спальню для гостей.

— У вас в доме повсюду лежат сердечные камни, — сказал он. — Сара была хорошей девочкой.

— Да.

Она помыла посуду, а он ее вытер. Р. Дж. дала ему полотенце и мягкую мочалку для лица.

— Я быстро в душ и спать. Вы можете плескаться, сколько захотите. По поводу завтрака…

— Не волнуйтесь, я буду уже далеко, когда вы проснетесь.

— Посмотрим. Спокойной ночи, мистер Фэллон.

— Спокойной ночи, доктор Коул.

Приняв душ, она лежала в темноте спальни и думала о множестве разных вещей. Из спальни для гостей доносился монотонный голос Фэллона, читавшего вечернюю молитву. Она не могла разобрать слова до самого конца молитвы, когда он немного повысил голос и с облегчением проговорил: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Перед тем как уснуть, она вспомнила его слова о клятвах и подумала о том, спал ли он с будущей женой до того, как Папа разрешил ему уйти из церкви.

Утром она проснулась от звука двигателя машины Фэллона. Было еще темно, и она снова заснула, проспав час, пока ее не вырвал из сна звон будильника.

В спальне для гостей все было так же, как вчера, не считая того, что кровать была застелена тщательнее, чем обычно, по-солдатски. Р. Дж. сняла с кровати белье и засунула его в плетеную корзину, чтобы позже постирать.

По четвергам она встречалась с Тоби, чтобы позаниматься бумагами час-другой перед сменой в клинике. В то утро они просматривали документы, которые она должна была подписать, и Тоби ласково улыбнулась ей.

— Р. Дж., мне кажется, что… вероятно, лапароскопия подействовала.

— О, Тоби! Ты уверена?

— Я сообщу тебе, когда буду уверена. Но, кажется, я уже знаю. Я хочу, чтобы ты принимала роды, когда придет время.

— Нет. Гвен уже будет здесь, а лучшей акушерки не найти. Тебе повезло.

— Я тебе очень благодарна. — Тоби заплакала.

— Прекращай, глупышка, — приказала Р. Дж, и они обнялись.

Во второй четверг июля, отъезжая от клиники, Р. Дж. заметила в зеркало заднего вида, как от обочины вместе с ней отъехал потрепанный красный пикап. Он ехал за ней через весь Спрингфилд, направляясь к девяносто первому шоссе.

Выехав на поросшую травой обочину, Р. Дж. остановила машину. Когда пикап промчался мимо, она глубоко вздохнула, посидела неподвижно несколько минут, пока пульс не пришел в норму, и поехала дальше.

Через полмили она снова заметила эту машину, стоявшую у дороги. Когда она проехала мимо, пикап опять устремился за ней.

Теперь Р. Дж. дрожала. Подъехав к повороту на двести девяносто второе шоссе, которое вело на Вудфилд, Р. Дж. не повернула, а осталась на девяносто первом.

Они уже знали, где она живет, но она не хотела, чтобы за ней ехали по безлюдным грунтовым дорогам. Вместо этого она поехала по шоссе до Гринфилда, потом повернула на второе шоссе на запад, углубляясь в горы. Она ехала медленно, не спуская глаз с пикапа, пытаясь запомнить его.