Кэтрин Харт - Неотразимая

- А где же он сегодня? Я имею в виду Скитера, - спросила она.

- Они с Айком заперты в палатке, - ответил Мэтт, нахмурившись. Именно об этом я и хотел поговорить с тобой, Джейд, только я не знаю, как все объяснить.

- Английский достаточно богатый язык, чтобы сделать это. Начинай прямо, без предисловий, чтобы не усложнять дело.

Он рассмеялся.

- Это одна из черт, которая мне очень нравится в тебе, Джейд. Ты очень честная, откровенная, если не сказать, что даже немного резкая.

- Итак, в чем проблема?

Он на мгновение задумался, затем вздохнул.

- Думаю, ты знаешь, что Айк совершенно очарован тобой, настолько, что это уже давно выходит за рамки.

Джейд закатила глаза и покачала головой.

- Ну, я не собираюсь никоим образом поощрять его, если это то, что тебя беспокоит.

Все мальчишки проходят через это рано или поздно. Думаю, и с гобой было такое же. Это не смертельно. Только дай ему неделю или около того, и все пройдет само собой.

- Именно так я говорил самому себе, - признал Мэтт. - Вплоть до сегодняшнего дня, пока не поймал его в тот момент, когда он через кусты подсматривал, как ты мылась.

У Джейд округлились глаза.

- Надо же!

- Вот так. Но это еще не самое худшее.

- Нет?

- Нет. Он потащил с собой Скитера.

- Господи! А что еще? - поколебавшись, спросила Джейд.

- Это и так уже плохо, как ты считаешь?

- Полагаю, да. А что ты сделал, когда поймал их?

- До того или после того, как я сам тайком подсмотрел за тобой тоже? признался он, бросив на нее взгляд, в котором смешались очарование, обожание и раскаяние.

- Ты не мог! - Джейд перестала танцевать и уставилась на него.

- Но я смог. Моим единственным оправданием может служить только то, что когда Айк обмолвился, что ты купаешься совершенно голой, я не смог удержаться и посмотрел.

- Но ты ведь священник! - Она была совершенно ошеломлена его признанием.

- Это же не означает, что я совершенен.

Я ведь гак же могу совершать ошибки, иметь слабости и чувства, как и любой другой человек. - Тон его стал льстивым и вкрадчивым. - Ведь сказано, что человеку свойственно ошибаться, а Богу - прощать. Простишь ли ты меня, если я скажу тебе, что с первого же взгляда я был очарован твоей неземной красотой, так околдован, что все, что я мог видеть, все, чего я мог желать, была ты?

- Льстец! - воскликнула она, в ее глазах светилось негодование, румянец залил ей все лицо, и ночной воздух показался слишком жарким. - Я не верю ни одному твоему слову!

Его лицо смешно скривилось, когда он попытался изобразить обиду.

- Ты ранишь меня, женщина. Я открываю тебе свое сердце, рассказываю тебе о своих чувствах, а ты разрываешь их на кусочки своим сварливым языком! Да разве так обращаются с поклонником?

- Ты не мой кавалер, и если отложить всю эту чепуху в сторону, то мальчики не единственные, кому следует раскаиваться в палатке, преподобный Ричарде, - сурово отчитала она его.

- Я знаю. Вот почему я подумал, что лучше я сначала открою тебе свою душу, а потом уже спрошу твое мнение о том, что делать со слепым увлечением Айка. Я хотел наказать его хорошенько, но после того как сам поддался искушению, то самое большое наказание, какое я смог придумать для него, это оставить его в палатке и заставить написать пятьсот раз предложение "Я не буду вовлекать других в проступки".

- А что же ты сам собираешься писать?

Какие-нибудь поучительные молитвы?

- Я могу. Как насчет такого: "Я открыто заявляю о страстной любви к моей прекрасной даме. Не во мраке ночи, а при солнечном свете, не стыдясь целого мира". Будет этого достаточно? Или ты предпочтешь, чтобы я заявил о своей слабости и моем влечении к тебе во всеуслышанье перед всеми переселенцами во время воскресного богослужения? Нет, лучше я поцелую тебя здесь и сейчас, перед Богом и перед всеми, чтобы все знали о моих чувствах.

Она изумленно взглянула на него.

- Ты не посмеешь!

Его ответная улыбка была озорной и решительной.

- Я не посмею?

Прежде чем Джейд смогла что-то возразить, она оказалась в крепких объятиях, его руки крепко держали ее голову, а длинные сильные пальцы ласкали ее волосы. Едва она успела открыть рот, чтобы запротестовать, его крепкие теплые губы захватили ее губы. Его язык начал быструю стремительную дуэль с ее языком - и Джейд сразу же ослабела. Ее мысли смешались, а уши ничего не слышали, кроме гулких ударов собственного сердца - или, может быть, это его сердце стучало так глухо и громко?

Тысячи звезд кружились у нее в голове, когда наконец его губы отпустили ее, и он влюбленно посмотрел в ее восхищенное и восторженное лицо.