Кэтрин Харт - Неотразимая

- Думаю, теперь и на тебе есть капля или две. Вот здорово будет отыскать их.

Сказав это, она столкнула его с себя и повалила на спину. Раскинув руки в стороны, он заявил:

- Делай, что хочешь, искусительница.

Я весь в твоей власти.

Она тихо и страстно засмеялась, от чего у него сильнее забурлила кровь.

- Теперь ты будешь в моей шкуре, милый.

Теперь лежи спокойно и получай по заслугам, как мужчина.

- Я-то уже съел свой десерт, - засмеялся он, намеренно меняя смысл ее слов. - И он был великолепен.

- Ну, теперь настало время и для моего десерта, - заявила она.

Она начала с его ушей, коснувшись языком ушной раковины, и тихонько засмеялась, когда Мэтт непроизвольно содрогнулся. Ее горячий рот проложил чувственную дорожку вдоль его шеи к плечу, потом вернулся назад, оставляя на своем пути любовные покусывания и нежные поцелуи. Он застонал, но не сделал попытки увернуться от этого или как-то направить ее.

Ее губы добрались до его горла, замерев на пульсирующей артерии его шеи., Потом она направилась ниже, погрузив свой нос в мягкое облако его кудрявых волос. Как только ее губы дотронулись до мужских сосков, они поднялись, словно приветствуя ее любопытный и ласковый язык.

Он снова застонал и слегка напрягся от ее прикосновения.

- О милая, ты как маленькая очаровательная волшебница! Я чувствую себя так, словно каждый нерв в теле напрягся, ожидая твоего следующего движения.

- И ты просто задушишь меня, если я осмелюсь остановиться прямо сейчас, - со смехом ответила она.

Ее руки крепко обхватили его бока, насколько доставали, и стали гладить, ее ногти слегка оцарапали его кожу, поднимая мурашки на своем пути. Ее рот постепенно продвигался дальше, а язык добрался до его пупка и скользнул внутрь. Мускулы его живота крепко сжались, и она снова засмеялась.

- Теперь ты знаешь, каково это, - усмехнулась она и снова повторила свое действие.

Одна ее рука нашла его, и ее пальцы обхватили его выросший клинок, поглаживая и лаская своими движениями его мужское достояние. Хриплое мурлыканье, точно у какого-то большого кота, вырвалось из его груди.

Она лениво продвигалась ниже, ее губы легко касались его живота, дрожащего от напряжения. От ласкового прикосновения ее волос его напряженные бедра раздвинулись так же легко, как крылья бабочки. Каждое ее нежное движение все ближе подводило ее к заветной цели.

Наконец, когда он подумал, что больше не может выдержать этой чувственной пытки, ее горячие губы осторожно дотронулись до его вздрогнувшего кинжала. Он затаил дыхание в ожидании. Потом ее горячий нежный рот обхватил его, и он понял, что никогда не ощущал ничего более восхитительного. Его пальцы ухватили ее за волосы и неистово сжались, когда ее рот продолжал ласкать его. Хотя он собирался выдержать всю эту сладкую пытку до конца, он с усилием отнял ее голову.

- Не надо больше, не надо, - повторял он, когда быстро перевернулся, подмяв ее под себя и раздвинув ее бедра.

- Помни о своей ноге, - едва дыша предупредила она, приготовившись встретить его первую сильную атаку.

Он издал протяжный стон и произнес:

- Не беспокойся. Сейчас я не почувствую, даже если мне ее совсем оторвут!

Затем он начал двигаться, погружаясь глубоко и отступая, постепенно наращивая темп, их сердца начинали стучать все громче и громче. Снова и снова он окунался в сладостную негу ее горячего гладкого тела.

Экстаз захватил их неожиданно, без предупреждения, подняв их к самым небесам, словно распахнув перед ними врата рая. Они парили среди облаков, затерявшись в безвременье звездного мира, где были только они двое и где наслаждение не знало границ.

Прошла, казалось, целая вечность, когда Мэтт наконец переменил положение, положив ее голову к себе на плечо и накрыв одеялами их прохладные тела. Сон быстро смежил их веки, в то время как в небе продолжала парить полная луна.

***

Джейд помогала Мэтту складывать палатку и укладывать вещи в фургон. И всякий раз ей приходилось останавливаться и отлеплять от живота прилипающее к нему платье. Она громко ворчала, в то время как Мэтт с улыбкой наблюдал за ней.

- Давай смейся, большой болван! - говорила она. - Если на меня сегодня налетят пчелы, то это будет твоя вина. Я уже три раза мылась, но все никак не могу избавиться от этой липкой массы, которой ты вымазал меня.

Что бы я не отдала за настоящую горячую ванну!

Она все еще продолжала жаловаться, когда Мэвис буквально ворвалась в их лагерь с пылающим от волнения лицом, вслед за ней торопливо шагал Томас.