Эдит Хилл - Порабощенные сердца

Лысая голова склонилась в знак согласия.

- Политику надо оставить политикам, а армию - солдатам. Тут ты совершенно прав. И насчет Агриколы, надеюсь, ты тоже прав. Мне осталось пять месяцев до увольнения. Не хотел бы провести их в месиве сражений. Однако, хотя Фронтин и оттеснил силлуров к югу, с гор просочились слухи о союзе между северными федерациями.

Сита посмотрел на запад. Его взгляд был устремлен не на двадцатифутовые стены из красного песчаника, неясно вырисовывающиеся за амфитеатром, а дальше. На предгорья, за которыми лежали таинственные горы - владения последнего не подчинившегося власти Рима племени, воинственного и враждебного. За ним нужен был глаз да глаз - задача такая же насущная, как и стремление императора контролировать минеральные ресурсы на их территории.

Дикая горная страна, земля рек и скал. Завоевать эту землю будет непросто, по крайней мере, обычными способами...

- Они там окопались, - продолжил Сита, - и укрепляются. Весной на одну из их деревень был кавалерийский налет - прощальный жест Фронтина. Как ни странно, они до сих пор не отомстили. Мне кажется, эти ублюдки специально выжидают. Они знают, что прибывает новый наместник. Когда они ударят, а они это сделают, то будет и месть, и проверка Агриколы. Летом, зимой или весной, центурион, когда бы это ни случилось.., мы выступим.

Нет, этого не будет, если план Агриколы удастся, подумал Гален и нарочито беспечно пожал плечами.

- Что ж, - произнес он вслух, - тогда придется выступить.

Руфус Сита посмотрел на худое, бронзовое от загара лицо своего бывшего и настоящего командира. Десять лет, конечно, могут изменить человека, но что-то в нем было не так...

- Возвращайся в казармы, Сита, - прервал его мысли голос Мавриция. Четвертый сегодня посылает отряд за фуражом. Пойдешь ты с Фацилом, испанец Друз и шесть новобранцев. Командовать буду я.

Руфус не мог сдержать своего удивления.

- Только десять человек? - прошептал он.

- Ты что, обсуждаешь приказы, солдат? - Холодок в голосе Мавриция ясно показывал неуместность дальнейших замечаний. Руфус кивнул головой.

После этого молчаливого ответа Мавриций развернулся и зашагал к центру арены, где Фацил и другие бойцы все еще упражнялись в фехтовании.

Готовь вещички, Фацил, подумал Руфус и вновь мысленно вернулся к странному поведению Мавриция. Центурион когорты... Центурион когорты не возглавляет фуражный, разведывательный или какой-либо еще патруль. В подчинении Мавриция было пять младших офицеров. Насколько Руфус знал, только один из них не был в строю - лежал в больничном бараке с язвой на ноге. Из оставшихся можно было послать любого. И потом, количество и состав патруля: всего десять человек и шестеро еще не участвовали в боях. Мавр, должно быть, сошел с ума! Неизвестно, что их может ждать в однодневном переходе по горам, да еще с гружеными мулами. Местные военные отряды нередко устраивали засады на отряды фуражиров. Иногда они брали пленных, но чаще - нет. Великий Митра! Неужели Мавриций хочет, чтобы их убили, или что-нибудь еще похуже?!

- Он ублюдок, этот тип.

Руфус поднял голову. Незнакомый голос принадлежал блондину-новобранцу. Держа шлем в руке, он стоял вместе с двумя товарищами, смотря на Руфуса с ухмылкой, и кивал в сторону удаляющегося Мавриция.

- И на чем ты основываешь свое мнение, рекрут? Юноша удивленно шагнул назад. Ухмылка исчезла с его лица.

- Я задал тебе вопрос, мальчик. Что дает тебе право судить его? Годы службы под штандартами Орла или особые знаки отличия на груди? - Руфус взглядом указал на доспехи юноши, покрытые потом и грязью, без медальонов и знаков отличия, которые носил он сам, гордые символы славы, завоеванные в боях.

- Я... Я слышал, как он с тобой разговаривал. Я просто подумал, что ты...

- Ты решил, что я соглашусь с тобой. Небольшое сочувствие между подчиненными, не так ли? Тебе придется многому научиться, мальчик. Например, держать язык за зубами и беречь свой зад. Мавриций был прав, что дал тебе пинка. Здорово он тебя, а?

От этого, явно издевательского напоминания о преподанном уроке юноша покраснел от смущения. Однако Руфус еще не закончил.

- Прежде чем говорить о человеке плохо, нужно знать, о ком ты говоришь. Он взглянул на новобранцев. - Я отдал Орлам двадцать пять лет и знавал тысячу, а, может быть, и больше офицеров. И среди всех предпочел бы иметь за спиной только его. Несмотря на случившееся сегодня, он не злоупотребляет тростью, как некоторые. И он никогда не спрашивает со своих людей больше того, что готов дать сам. Я служил под его командой во время еврейского бунта в Палестине. Их было двадцать на одного нашего, но мы выдержали атаку и отбросили их. После победы легату принесли щит Мавриция. Теперь легат - римский император, но тогда он командовал легионом.