Виктория Холт - Голос призрака

Она также часто думала о бедных тете Софи и Армане и гадала, что могло с ними случиться. Этот вопрос время от времени поднимался за обеденным столом, и Дикон приходил в неистовство по этому поводу. Между ним и Шарло часто возникали споры, в которые ввязывался и Луи-Шарль. Шарло был серьезной заботой для матери и отчима. Он становился мужчиной и должен был решить, как распорядиться своей жизнью. Дикон был за то, чтобы послать его хозяйствовать вместе с Луи-Шарлем в другом имении, под Клаверингом. Тогда, думал Дикон, они оба не будут путаться под ногами. Но Шарло заявил, что он не собирался быть управляющим английским поместьем. Его воспитывали как будущего хозяина Обинье.

- Принцип управления один и тот же, - возразил Дикон.

- Mon cher Monsieur, - Шарло часто вставлял французские обороты в свою речь, особенно, когда разговаривал с Диконом, - есть большая разница между обширными владениями французского замка и маленькой сельской английской усадьбой.

- Безусловно, разница существует, - сказал Дикон. - Один представляет собой руину.., разграбленную толпой мародеров, а другая содержится в безупречном порядке и приносит доход.

Моя мать, как всегда, встала между мужем и сыном. Только лишь потому, что он знал, как эти пререкания расстраивали ее, Дикон прекратил стычку.

Итак:

- Семнадцать, - продолжала матушка разговор со мной. - Мы должны торжественно отметить это событие. Может быть, устроить бал и пригласить в всех соседей, или тебе больше по душе просто позвать близких друзей на праздничный обед?

А потом мы смогли бы съездить в Лондон поразвлечься: посетить театр, походить по модным лавкам...

Я отвечала, что, разумеется, последнее улыбается мне больше, чем бал и соседи. Затем матушка посерьезнела:

- Клодина, ты никогда не задумывалась о.., замужестве?

- Мне кажется, почти все в свое время подумывают об этом.

- Нет, серьезно?

- Как можно об этом думать серьезно, если никто еще не просит моей руки?

Она нахмурилась:

- Есть, по крайней мере, двое, кто охотно сделали бы это. Я даже думаю, что они только и ждут наступления этого великого дня - твоего семнадцатилетия. Ты знаешь, кого я имею в виду, и мне известно, что они тебе нравятся оба. Я говорила об этом с Диконом. Мы будем очень счастливы, если дело сладится. Видишь ли, в близнецах есть что-то необыкновенное. Когда-то в нашем роду уже были близнецы - Берсаба и Анжелет - и, знаешь, каждая из них в свой черед вышла замуж за одного и того же человека... Сначала Анжелет, а после ее смерти он женился на Берсабе. Это было еще до того, как семья поселилась в Эверсли. Как раз дочка Берсабы, Арабелла, и вышла за одного из Эверсли. Все это - давняя история: времена Гражданской войны и Реставрации. Но к чему я вдруг вспомнила о ней сейчас? Ах, да.., близнецы. Хотя они такие разные - как Берсаба и Анжелет, судя по рассказам, но те влюбились в одного и того же мужчину. Я думаю, это очень похоже на Джонатана и Дэвида.

- Вы хотите сказать, что они оба влюблены в меня?

- Мы с Диконом уверены, что это так. Ты ведь очень привлекательна, Клодина.

- О, я совсем не так красива, как вы, мама!

- Ты очень привлекательна, и совершенно очевидно, что тебе скоро придется сделать выбор. Клодина, скажи мне: который из двух?

- Вам не кажется неприличным выбирать между двумя мужчинами, когда ни тот, ни другой еще не сделали предложения?

- Но это только для моих ушей, Клодина!

- Милая мама, я об этом еще не думала.

- Но ты думала о них?

- Ну.., в каком-то смысле, да.

- Дэвид любит тебя всей душой... Его чувство прочно... неизменно...

Он будет очень хорошим супругом, Клодина.

- Вы хотите сказать, что если они оба сделают предложение, то вы бы предпочли, чтобы я выбрала Дэвида?

- Я приму твой выбор. Решать тебе, мое дорогое дитя. Они такие разные! Положение осложняется тем, что, кого бы ты ни выбрала, другой останется здесь же. Это меня крайне тревожит, Клодина. Дикон смеется над моими страхами. У него свои понятия, и я не всегда с ним согласна.

Она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.

- В самом деле, - продолжала она, - я почти никогда не соглашаюсь с ним!

Она произнесла это так, будто несогласие было идеальным состоянием для супружеских отношений.

- Но у меня неспокойно на душе. Я желала бы, чтобы все сложилось иначе.

Но, Клодина.., я такая эгоистка! Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уехала...

Я обхватила ее руками и прижала к себе.

- Мы всегда были по-особому привязаны друг к другу, не правда ли? сказала она. - Ты появилась на свет в то время, когда я слегка разочаровалась в браке. О, я любила твоего отца, и у нас бывали чудесные мгновения, но он постоянно мне изменял. Для него это было естественным образом жизни. Ну а меня воспитали совсем в других правилах. Моя мать была англичанкой до мозга костей. Ты для меня стала великим утешением, моя маленькая Клодина! И я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор.