Виктория Холт - Голос призрака

- Но ты мне не сказала первой, - упрекнула я.

- Честно говоря, меня это чуточку смущало... в моем возрасте и положении - взрослый сын и замужняя дочь.

Мне казалось, это как-то неловко.

- Что ты, мама, глупости.

- Вот погоди, Дикон узнает твои новости и придет в восторг. Он всегда хотел внука. Мне больше хочется девочку. - Она ласково посмотрела на меня, и я обняла ее. - Девочки, вообще-то, ближе к матери, - добавила она.

В этот момент я почувствовала страстное желание разрыдаться и поведать ей все, что случилось. Она погладила меня по голове:

- Не нужно бояться, Клодина. Я чувствовала последнее время, что ты немного нервничаешь.

- Нет, нет... - - ответила я. - Не в этом дело. Просто я, очевидно, слишком поглощена этим.

Она искренне посочувствовала мне.

***

Разговор с Дэвидом явился для меня тяжким испытанием. Все могло быть иначе, если бы я не сомневалась, что ребенок от него, если бы я никогда не ходила в Эндерби и не поддалась своим чувствам, если бы тот дом не впился в меня своими щупальцами...

Опять я винила во всем дом, винила все что угодно, только не собственную слабость.

Я согрешила и должна расплачиваться за свои грехи. Дэвид взял мои руки и поцеловал их.

- О, Клодина, я ждал и надеялся.., такая чудесная новость.

И ты тоже счастлива, да? Ты ведь хочешь иметь ребенка?

Конечно, хочу... иметь своего младенца.

- Нашего, Клодина.

Я слегка поежилась. Мне так хотелось высказаться, освободиться от бремени вины. Но нет, мне придется нести его одной.., до конца жизни.

Я не могла сказать Дэвиду больше, чем сказала матери.

Что за праздник был в этот вечер! Всем сообщили о наших новостях.

Софи уговорили присоединиться к общему столу. Ей сказали, что это особый случай. Сабрина тоже спустилась. Она выглядела довольно изможденной: зима оказалась для нее тяжким испытанием, и она проводила большую часть времени в постели.

Когда мы уселись за стол, Дикон произнес:

- Я хочу сделать заявление. Мы должны выпить за новоселов, которые очень скоро появятся в Эверсли.

Сабрина и Софи внимательно слушали его.

Тут Дикон указал рукой сначала на мою мать, а потом на меня.

- Мы с Лотти ожидаем ребенка. Клодина и Дэвид тоже. Сегодня самый благословенный день. Одно известие было бы достаточным поводом для праздника, а два - это уже настоящее ликование. За здоровье будущих матерей нужно выпить самое лучшее вино, которое есть в подвалах.

Да благословит их Бог и пусть исполнятся все их желания.

Поднимая бокал, Джонатан улыбнулся мне.

Сабрина от радости очень волновалась, а у Софи, как я заметила, опустились уголки губ. Бедная Софи, она опять в который раз думала обо всем, чего она лишена.

По щекам Сабрнны текли слезы.

- Успокойся, успокойся, мама, - говорил Дикон, - это радостное событие.

- Это слезы счастья, мой дорогой мальчик, - проговорила она. - Я понимаю, это единственное, чего вам не хватало для полного счастья.

Ребеночек... у Лотти.., и еще один внук у меня. Я надеюсь дожить до его рождения.

- О чем говорить, - сказал Дикон. - Конечно, ты доживешь и увидишь его. Я приказываю тебе, а Лотти говорит, что ты всегда подчиняешься мне.

Они выпили за будущее, и на кухне слуги пили за наше здоровье.

Разговоры за столом шли главным образом о младенцах. Моя мать рассказывала о рождении моего брата и о моем, она говорила о беременности так, словно это самое увлекательное занятие для всей женской половины рода человеческого.

- Полагаю, - сказал Дикон с притворным смирением, - эта тема теперь будет преобладать в наших беседах в течение будущих месяцев. Вряд ли мы что-то еще сможем обсуждать.

- Во всяком случае, это гораздо полезнее для здоровья, чем непрерывные толки о революции, шпионах и несчастных людях, сосланных на каторгу за то, что они высказывают свои мысли, - ответила моя мать.

- Умные мужчины знают, когда надо молчать, - заметил Джонатан. Впрочем, это касается и женщин.

При этом он посмотрел на меня в упор и улыбнулся.

"Да, они с Диконом очень похожи", - подумала я. Должно быть, Дикон поступал подобно Джонатану, когда прокладывал свой путь, чтобы стать одним из самых богатых людей страны и не гнушался никакими средствами. Это называется аморальным и безнравственным. Но мне ли об этом судить? Теперь я понимала, как сильно люблю Дэвида. Однако я сыграла с ним такую злую шутку, какую только может женщина сыграть с мужчиной.

Никогда уже мне не избавиться от своей вины. Она будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.