Виктория Холт - Песня сирены

- Пока все хорошо, - сказал Хессенфилд.

Он насмешливо посмотрел на меня:

- Мне жаль, мисс Мэйн, что мы создали вам столько неудобств, но, поверьте, и вы обременили нас.

- Что все это значит? - с вызовом спросила я, пытаясь под напускной храбростью скрыть свой страх.

- Леди, вы не вправе задавать такие вопросы. Если вам дорога жизнь, вам придется полностью подчиниться.

- Да брось ты церемониться с этой девкой! - сказал тот, который собирался убить меня. - Здесь подходящее место для того, чтобы избавиться от нее.

- Не торопись, друг. У нас одна цели, и мы не должны о ней забывать.

- Она опасна.

- Не очень, и совсем ни к чему подвергать себя большей опасности.

- Я вижу, у тебя на нее свой прицел. На тебя это похоже, Хессенфилд.

Хессенфилд неожиданно развернулся и ударил собеседника в челюсть. Тот свалился как подкошенный.

- Это тебе, Джек, для того, чтобы не забывался, - сказал он. - Здесь командую я. Не бойся, я позабочусь о том, чтобы нас не выдали. А с леди мы разберемся, когда это будет безопасно для нас. - Он повернулся ко мне. Вы, должно быть, устали, ведь мы так долго ехали. Сядьте.., вот здесь.

Я попыталась отойти в сторону, но он схватил меня за руку.

- Я же сказал - сядьте здесь! - Он возмущенно поднял брови. В его глазах светились озорные огоньки, но губы были плотно сжаты. Я вспомнила о том, что на поясе у него висит шпага, пожала плечами и села.

Он устроился рядом.

- Я доволен тем, что вы ведете себя благоразумно, - сказал он. Благоразумие - важный союзник в любом деле. Вам сейчас нужны союзники, мисс Мэйн, вы в опасном положении. Понимаете?

- Почему у вас генерал Лангдон?

- Мы хотим спасти ему жизнь. Разве это не похвальное устремление?

- Но ведь он - заключенный?

- Был таковым, - сказал Хессенфилд.

- То есть?..

- Я же сказал вам, мисс Мэйн, что не в вашем положении задавать вопросы. Делайте то, Что я приказываю, и, возможно, тогда вы сумеете сохранить себе жизнь.

Я умолкла. Он встал и ушел. Затем вернулся с хлебом и ветчиной для меня. Я отвернулась от еды.

- Берите и ешьте! - приказал он.

- Я не хочу, - возразила я.

- Вам придется это съесть!

Он стоял, расставив ноги и глядя на меня сверху. Я съела немного хлеба и ветчины. Он принес флягу С пивом, лег на траву рядом со мной и протянул флягу. Я сделала пару глотков Он улыбнулся и сам отхлебнул из нее.

- Мы делим с вами кубок влюбленных, - сказал он Я ощутила холодок страха. В его взгляде сквозило легко угадываемое намерение. Мне вспомнилось, что сказал его приятель: "У тебя на нее есть виды, это на тебя похоже, Хессенфилд".

Я поняла, что он может распорядиться мною, как захочет. Кто-нибудь из них убил бы меня и бросил бы тело в ручей или закопал бы под деревьями, и никто бы не узнал, что случилось со мной. Я пропала бы для всех, как пропал Бо.

Он лежал рядом, ел хлеб с беконом и запивал пивом, потом сказал:

- А вы отважная девушка! У вас такие красивые глаза! Но вам грозит смертельная опасность, и вы можете надеяться только на меня. Из-за любопытства вы влипли в ужасную историю. Почему вы не поехали дальше, когда узнали, что в гостинице нет мест? Зачем вы сунулись в комнату, где вам нечего было делать? - Он наклонился ко мне:

- А знаете, я даже этому рад. Я ничего ему не ответила. Я размышляла, что со мной будет дальше, потому что поняла, как он желает меня. Я поняла, что у него было множество любовниц. Он так напоминал мне Бо! Он не торопился убивать меня только потому, что хотел.., поразвлечься со мной. Мне грозила смерть, но странно, я еще не чувствовала себя так свободно и легко с тех пор, как рассталась с Бо.

Мы пробыли в лесу два часа и собрались ехать дальше. Я нутром ощущала близость моего новоявленного кавалера, и он, вероятно, догадывался об этом. По выражению его глаз было видно, что я забавляю его. Но я держалась настороже: от него можно было ожидать чего угодно.

Было похоже на то, что они хорошо знали, куда едут. Мне показалось, что мы направляемся на юг, и я не ошиблась, ибо время от времени улавливала соленый запах моря. Мы держались в стороне от больших дорог. Наконец, мы добрались до какой-то одинокой фермы, расположенной вблизи моря. Рядом не было никаких селений.

Мы въехали во двор и спешились. Пока мы были в пути, я все время думала о том, как бы мне сбежать от тех, у кого оказалась в плену. Я понимала, что сделать это непросто, но мысль об этом не оставляла меня. Я воображала, какие бешенство и страх они испытают, когда обнаружат, что я исчезла, и это доставляло мне удовольствие.