Виктория Холт - Роковой шаг

Она взяла меня за руку и улыбнулась, бросив на меня оценивающий взгляд. Я была уверена, что она сразу отметила мою небрежную прическу и красные от мороза руки.

- Ты устала и хочешь отдохнуть, - сказал мой дядя. - Тебе, наверно, нужно умыться и переодеться, а потом поесть чего-нибудь горячего, да? Я не знал, чего ты захочешь в первую очередь, но мне так хотелось увидеть тебя, как только ты приедешь. А теперь скажи.., что ты хочешь сначала? Умыться? А тем временем на кухне тебе приготовят что-нибудь вкусное. И тогда за обедом мы сможем познакомиться поближе.

- Я так рада встрече с вами... - начала я.

- Дядя, - сказал он. - Я твой дядя Пол. Твой отец был моим старшим братом. Я знал о твоем существовании, но только недавно выяснил, где ты живешь. Мне так хотелось увидеть тебя. Теперь скажи, чего ты сейчас хочешь?

Так как я сразу отметила элегантность девушки по имени Эмма, то сказала, что сначала умоюсь и переоденусь. Я могу подождать, когда всем подадут обед. Мы поели холодного бекона с хлебом и сыром в трактире незадолго до приезда в замок.

- Тогда Эмма отведет в приготовленную для тебя комнату. Эмма, ты можешь объяснить Клариссе, кто ты. Вам обеим придется много времени проводить вместе. Когда ты будешь готова, нам с тобой предстоит длинный разговор. Но сначала то, что необходимо. Я знаю, как вы, женщины, чувствуете себя после длительного путешествия, к тому же наш северный климат менее благоприятен, чем у вас на юге.

Он был очень мил. Он немного напоминал моего отца, но меня всегда поражал в Хессенфилде его высокий рост. Видеть его брата, моего дядю Пола, в кресле стало для меня большим сюрпризом.

Эмма улыбнулась мне.

- Я так рада, что ты приехала, - сказала она. - Ты не можешь себе представить, как тебя ждали. Пойдем. Приведешь себя в порядок, а потом мы сможем поговорить.

Она вывела меня из комнаты, и мы пошли по настоящему лабиринту коридоров и лестниц, пока не оказались в комнате в одной из башенок. Я подошла к узкому окну, из которого видна была вересковая пустошь на несколько миль, а еще дальше - море.

Эмма встала рядом со мной. От нее исходил легкий запах духов, немного мускусный и соблазнительный. Я взглянула на нее. У нее были темные, почти черные волосы и красивые удлиненные миндалевидные глаза с черными ресницами. Кожа у нее была бледная, губы пунцовые. Я тогда еще не знала, что она немного подчеркивает свою красоту с помощью известных средств. Мне она показалась очаровательной, ее красота даже немного тревожила, и мне было очень интересно знать, кто она и приходится ли она мне родственницей.

- Дядя Пол выбрал эту комнату для тебя, - сказала она. - Он подумал, что тебе понравится вид из окна. - Я заметила ее легкий французский акцент, добавляющий ей экзотики. - Когда ветер дует с востока, он воет над болотами. Б-р-р-р, - вздрогнула она. - Он пробирается в замок, и тогда бывает трудно согреться. Здесь, на севере, очень холодно. Ее грассирование напомнило мне о Жанне.

- Скажи мне, - сказала я, - ты моя кузина или какая-нибудь другая родственница.

Она сделала еще один шаг ко мне и посмотрела, как бы забавляясь.

- Не кузина. Ближе.., гораздо ближе... Не догадалась?

- Нет, - сказала я и вдруг подумала: "Может быть, дядя Пол женился на молодой женщине?"

Ее следующие слова так поразили меня, что мне показалось, будто я сплю.

- Мы родные сестры, - сказала она.

- Сестры! Но как... Она улыбнулась.

- Как это называется? Единокровная сестра. Именно это я и хотела сказать. Твой отец был и моим отцом.

- Хессенфилд!

- Ах да, - сказала она, с большим трудом произнося "х". - Да, Хессенфилд.

- Но каким образом?

- Очень просто. Обычным. Ты понимаешь? Я покраснела, а она продолжала:

- Вижу, понимаешь. Наш отец был очень любвеобильным человеком. Он любил мою мать.., очень. Он и меня очень любил. Он вообще любил женщин.

- Ты хочешь сказать, что ты его незаконная дочь?

- Эту честь мы делим с тобой. Он не был женат ни на моей матери, ни на твоей. Твоя мать уже была замужем. Моя... - Она подняла плечи чисто галльским жестом. - Этот человек не был рожден для брака. Но мы с тобой все-таки появились... Мы - бастарды, которые имеют общего любящего отца.

- Моя сестра, - пробормотала я.

Эмма положила руки мне на плечи и, притянув меня к себе, поцеловала в обе щеки. Я почувствовала внезапное отвращение. Мою мать знали как леди Хессенфилд; она жила с моим отцом в его отеле, и все это время существовала эта девушка, которая, должно быть, на четыре-пять лет старше меня. Возможно, это все объясняет: он знал ее мать до того, как узнал мою.