Виктория Холт - В разгар лета

- Все определенно должны быть благодарны твоему опыту, - добавил отец Мы наблюдали, как Грег заваривает чай. Потом мы пили чай, который казался особенно вкусным, так как мы испытывали жажду.

Грегори деловито сполоснул кружки и жестяной чайник в ручье и сложил их обратно.

- А сейчас доброго сна, - сказал он, - и с первым лучом мы отправляемся. Возможно, мы доберемся до Кадора к закату.

Я лежала в своем спальном мешке, глядя на чужое небо с незнакомыми звездами. Я нашла Южный Крест, который ясно показывал, что мы находимся на другом конце света, и делал дом невозможно далеким. Я не могла не думать о том, что называла уютными годами моего детства: прогулки верхом с отцом, ожидание Джекко домой на праздники.

Воспоминания навели меня на мысль о Дигори. Где он сейчас? Где-то под этими звездами? Может быть, он был всего лишь в нескольких милях отсюда? Пока мы здесь, я могла бы попытаться найти его. Может, всеведущий Грег поможет? Но мне нужно осторожно прибегнуть к его помощи. Я чувствовала, что могу совершить опрометчивый шаг. Я задремала и внезапно проснулась, почувствовав, что надо мной кто-то стоит.

Это был Грегори.

Он приложил палец к губам.

- Вы же не хотите разбудить всю компанию? - прошептал он.

Я почувствовала внезапно облегчение, ведь рядом находились мама и отец, Елена и Мэтью. Я - в безопасности. Но мгновение назад, находясь еще во власти сна, я подумала, что совсем одна рядом с этим мужчиной. Одна, здесь, в этой далекой стране. Эта мысль ужаснула меня.

Он опустился на колени рядом со мной. Я видела, как его глаза блестели, отражая свет звезд.

- Все в порядке, - сказал он. - Я просто пришел посмотреть, как вы спите.

- Зачем?

- Я хотел убедиться, что вы удобно устроились.

- Мне удобно.

- Но это не пуховая перина, а? Когда мы доберемся до дома, будет лучше. Мы устроим вас там со всеми удобствами. Именно это является моей целью, Анни.

- Меня зовут Аннора.

- Отлично, но мне нравится Анни, это более дружески - Мне не нравится.

- Ерунда, Анни, ты привыкнешь.

Я услышала голос отца:

- Что-то случилось?

- Нет, нет, - Грегори поднялся на ноги. - Показалось, будто кто-то пробирается. Подумал, дикая собака: они очень смелые по ночам.

- Скоро вставать? - спросила мама.

- Еще пара часов, - ответил Грегори.

Я, дрожа всем телом, следила, как он уходит. Его поведение наполняло меня тревожным предчувствием.

***

На рассвете мы были готовы продолжать путь. День казался похожим на предыдущий, и, когда мы подошли к ручью, Грегори взглянул на него с беспокойством, оценивая, сколько в нем осталось воды.

- Самое ужасное проклятье этой страны - засуха.

Если бы у нас была хоть малая часть тех осадков, которые выпадают у вас в Старом Свете, наша земля превратилась бы в Господень Рай.

В пути он рассказывал нам, как мальчиком приехал сюда и полюбил эту отдаленную землю.

- Она прирастает к вам, держит вас мертвой хваткой. Может быть, кто-нибудь из вас тоже попадет в ее сети, - предупредил он.

Когда солнце начало клониться к закату, мы, наконец, достигли цели. Дом оказался больше, чем я себе представляла, - длинное, низкое, одноэтажное строение. Его окружали несколько построек, которые выглядели, как сараи. Мы проделали долгий путь, не встретив никаких признаков другого жилья, значит, по-" думала я, мы в некотором роде изолированы.

Из дома нам навстречу выбежал Джекко:

- Я боялся, что вы не успеете до заката.

Он изменился. На нем не было сюртука, рубашка расстегнута, а лицо загорело.

- Как я рада видеть тебя! - закричала мама. - Как твои дела?

- Славно, славно. Я отлично провел время. Привет, Грег. Рад тебя видеть.

Грегори спрыгнул на землю:

- Где все? Леди утомлены. Мод готовит что-нибудь?

В дверях дома появилась женщина. Она стояла на пороге, глядя на нас. Она была высокая и полная, с густыми темными волосами. Молодая девушка, которой я дала бы лет пятнадцать, вышла и встала рядом с ней.

- Это Мод, - пояснил мне Джекко. - Она отлично готовит. А это Роза, ее дочка.

- Давайте войдем, познакомиться можно и утром.

Все, что нам нужно сейчас, - это еда и постель.

Большая комната в доме служила чем-то вроде столовой, а другая, такого же размера - кухней. Еще пять комнат были спальнями, и, наконец, последняя считалась кабинетом. В столовой горели несколько масляных ламп, к длинному деревянному столу были придвинуты скамьи.

Нам предложили мясо и горячий хлеб с кружкой эля. Мод и ее юная дочь обслуживали нас.