Эйлин Гудж - Чужие страсти

— Это только потому, что я знала о твоем приезде. Господи, как же я рада тебя видеть! — Лайла снова обняла его, быстро и горячо, а затем, отстранившись, сморщилась. — Боже мой, когда ты в последний раз купался?

— Вода в пустыне — большой дефицит, — с озорной усмешкой ответил Вон.

— Тогда ты можешь пойти в душ, пока я буду накрывать на стол. Я знаю, что ты предпочитаешь жить в буше, но у цивилизации все-таки тоже есть свои плюсы.

При упоминании о еде Вон про себя застонал. Он мог бы догадаться, что Лайла будет настаивать на том, чтобы покормить его. Теперь же ему предстояло найти в своем уже изрядно наполненном желудке дополнительное место, чтобы она не начала злиться, узнав, что он перед приходом к ней еще куда-то заезжал.

— Красивое место, — заметил Вон, заходя в квартиру. Но при этом он едва взглянул на интерьер в стиле «ар деко» [43] Декоративный стиль, популярный в 20—30-е годы XX века; отличается яркими красками и геометрическими формами. или выразительные картины минималистов на стенах, а сразу направился к широкому окну, из которого открывался панорамный вид на Ист-Ривер.

— Жаль только, что все это не мое и временно.

Обернувшись от окна, он увидел, что Лайла смотрит перед собой ничего не видящим, озабоченным взглядом.

— Когда твои друзья возвращаются из Европы? — спросил он, тщательно стараясь сохранить беззаботный тон.

В прошлый раз, разговаривая с Лайлой, Вон узнал, что у нее не намечалось никаких других вариантов, и если с тех пор ситуация не изменилась, то ей можно было только посочувствовать. Вону не хотелось испортить момент, акцентируя на этом внимание.

— В конце недели, — ответила она. — Осталось всего четыре дня.

— А куда потом?

Лайла вдруг занервничала и, засуетившись, нагнулась вперед, чтобы поправить и без того ровную стопку журналов на стеклянном кофейном столике.

— Я расскажу тебе после завтрака, — уклончиво сказала она.

Она провела его в комнату для гостей, где он бросил свои вещи на кровать и сразу же пошел в душ. Стоя с закрытыми глазами под плотными струями горячей воды, Вон чувствовал, как его плечи, напряженные от долгого сиденья в узковатом для него кресле каютного класса [44] Каютный класс — ниже первого, но выше второго. , начинают постепенно расслабляться, а темные тучи на внутреннем горизонте расходятся.

Все время до появления Вона из комнаты для гостей — вымытого, свежевыбритого, в единственной своей смене чистого белья, джинсах и рубашке на пуговицах поверх футболки с длинными рукавами — Лайла находилась в кухне, раскладывая приготовленную еду: поджаренные рогалики, ломтики канадского лосося, коробочки со сливочным сыром, приправленным луком, и салатом из белой рыбы. По ярлыкам на снятой упаковке он заметил, что все это куплено в «Забарс» [45] «Забарс» («Zabar’s») — главный продуктовый магазин Нью-Йорка, расположенный на пересечении Бродвея и 81-й улицы. , и был тронут тем, что она не поленилась съездить в Вест-Сайд, чтобы купить его любимую нью-йоркскую еду.

Вон помогал сестре носить все это на стол, и, пока она расставляла тарелки и наливала кофе, постарался получше рассмотреть ее. Лайла казалась не просто обеспокоенной: во всем ее виде — в слегка прищуренных глазах, в складке плотно сжатых губ, в той твердости, с которой она ставила на стол каждый предмет, — чувствовалась какая-то отчаянная решимость, как будто она была готова расправить крылья и улететь. Единственной чертой, явно улучшившей ее внешность, помимо таких необходимых ей нескольких набранных килограммов, был новый независимый взгляд. В прежние времена идея независимости у Лайлы выражалась в том, что она надевала стильные джинсы в сочетании со сшитой на заказ блузкой или кашемировым свитером, которые дополнялись дорогими, но со вкусом подобранными драгоценностями. Ему было необычно, но приятно видеть ее сейчас в джинсах и кроссовках, без макияжа, со взъерошенными волосами и с единственным украшением — небольшим серебряным кулоном на шее. Вон воспринимал это как позитивный знак того, что Лайла отпускает свое прошлое, даже если сама она смотрит на все это иначе.

— Как Нил? — осведомился он, когда они сели за стол.

— Хорошо, — ответила Лайла и, немного помолчав, со вздохом уточнила: — Во всяком случае хотелось бы в это верить. Он всегда говорит , что у него все хорошо.

— Он по-прежнему ходит к тому психотерапевту? — Вон в свое время дал ей координаты специалиста, которого ему очень рекомендовал его друг-продюсер.