Дорси Келли - Партнеры, Любовники, Супруги

Раст освободил ее от двух сумок, Гаррис взял третью.

- Где пожар? - спросил он.

- Мы даем праздничный ужин, - весело объявила она. - До вечера надо много всего сделать. Убирайтесь, - скомандовала она, махнув рукой. -Оба. До пяти часов не появляться. Скажите всем работникам, что мы их приглашаем.

Раст и Гаррис переглянулись.

- Ужин? В честь чего?

Люси издала измученный вздох-стон, как это умеют делать только женщины.

- Ей-богу, Раст! Сегодня же день рождения Стрекозы! Ей исполнился год, забыл? А теперь - кыш!

Вопреки приказу он пришел на кухню в четыре и застал жуткий содом: большие кастрюли с тушеным мясом, горки салата, мука. Мукой было засыпано все: столы, черный свитер Люси, рыжая головка Стрекозы. Завернутые подарки с бантами были свалены в углу стола. Они тоже были присыпаны мукой.

Пустой манеж стоял, задвинутый в угол, а девочка ползала по полу среди игрушечного изобилия - зверюшки, детская посуда, кубики. В ее кулачке совершенно неуместно был зажат нож для чистки картофеля. Перешагнув через игрушки, Раст разжал пальчики и вынул острый нож. Вместо него он вложил в ручку плюшевого пуделя; тот пискнул. Люси обернулась.

- А, это ты, Раст. Еще рано, зачем ты пришел? Я пеку пирог, Фрици уехала в город за подарком. Она оставила мне рецепт, - Люси ткнула белым пальцем в карточку, - и я спешу, потому что нужно освободить духовку для мяса. Целый день трудились.

Она остановилась, чтобы перевести дух. Раст подавил желание спросить, приходилось ли ей раньше что-нибудь печь.

- Похоже, у тебя все схвачено, - дипломатично сказал Раст и ткнул пальцем в стопку шутовских шляп и лент для праздника. Он прикинул, что, если она в четыре часа в такой запарке, нужно дать ей еще хотя бы полчасика. Он мигом сымпровизировал:

- Гаррис не уверен, что к пяти они закончат натягивать проволоку. Нельзя ли нам прийти в пять тридцать?

Он был вознагражден облегченной улыбкой.

- В самый раз. - Она принялась быстро вбивать в миску яйца. Мирная домашняя сцена тронула какую-то струну в душе Раста - и все же по силе это было несоизмеримо со страхом потерять половину наследства. А при мысли о том, что она сделает с его ранчо, у него стыла в жилах кровь. Любой уважающий себя ковбой пришел бы в ужас.

Люси, закусив губу, месила тесто. Неужели уже шесть месяцев она живет у него в "Лейзи С"? С ее приездом здесь все чудесным образом изменилось. Звенящее пустотой здание она превратила в семейный дом.

А ведь могло быть и так: Люси и Стрекоза мать и дочь и готовятся отпраздновать день рождения. А он - папа.

И муж.

Реальность холодно и безжалостно схватила его за глотку. Он взвалил на себя столько работы, что она его доконает. Ничей он не отец, не муж, черт бы всех побрал. В последнее время ему и передохнуть было некогда, он вставал до рассвета, вечерами работал в кабинете, пока не слипались глаза.

Раст решительно вышел из дому. На пороге он остановился, хозяйским взглядом окинул строения, землю, лошадей и скот.

Его цель была все та же, пусть достижение ее отодвигается на некоторое время. Но почему-то стала казаться сомнительной причина, заставлявшая его идти к этой цели. В последнее время ему представлялось, что он уже давно так много работает по совсем другой, абсолютно другой причине.

Юбилей прошел весело. Стрекоза восседала за столом на высоком стульчике и с восторгом принимала всеобщее восхищение. Она перемазалась мясной подливкой, крошки пирога и шоколад застряли у нее в волосах. Все смеялись и дарили подарки, самоделки, вроде белого барашка, которого Гаррис вырезал из дерева; мужчины нестройным хором пропели ковбойский вариант поздравления. За прошедшие месяцы Люси научилась без труда менять Стрекозе памперсы, оберегать ее от опасностей и печь печенье. Глубоко спрятанный материнский инстинкт вырывался на поверхность, когда она утыкалась носом в пушистую головку или чувствовала у себя на шее пухлую детскую ручонку.

- Э-эй! - закричала Стрекоза, вскинув руки к небу. - Мамамамма! Мамамамама!

- Нет, вы слышали? - воскликнула Фрици и повернулась к Люси. - Ребенок сказал "мама"!

- Это ее первое слово, - оторопел Раст.

- А ты думал, будет "корова" или "лошадь", - сказал Гаррис.

Люси ничего не сказала. Она хотела бы быть ее мамой, хотела иметь право так называться. Она стала усиленно оттирать пальчики Стрекозы, испачканные мороженым.

- Мамамама, - верещала над ухом Стрекоза. - Мамамамама. Люси замерла.

- Она думает, что вы ее мама, - сказал Гаррис.