Валентина Донна - Покоренная поцелуем

Казалось, его ничуть не волновало, что она его пристально изучает из-под опущенных ресниц, но ей вдруг стало ужасно стыдно за то, что она позабыла о терзавших его муках голода, о его плачевном физическом состоянии. Он сказал, что не станет есть, покуда не узнает, что ожидает его в будущем, но и не стал жаловаться, когда стало очевидно, что Хью не может принять столь скоропалительного решения. Он молча стоял перед ней, давая ей время подумать.

- Жизнь моя кончена, - сказал он, сильно напугав ее.

- Что привело вас к такому выводу? Он кивнул в сторону Хью:

- Вы выдали мне свою тайну. Разве вы не боитесь, что я могу ее разболтать?

Он не лгал. Она должна опасаться обретенной им силы в результате ее неосмотрительного поступка. Ей следует подумать о том, как воспользоваться его умом, его методами, чтобы обуздать упрямых, как волов, крестьян Лэндуолда. Но ей это не приходило в голову. Она смотрела на него, видела, как он прислонился к стене, сложив руки на груди, чтобы была менее заметна его худоба, и очень сожалела, что отдала приказ постричь и побрить его. Ей бы очень хотелось увидеть его спадающие до плеч густые коричневато-рыжеватые с золотым отливом волосы, и она считала, что если какому-то человеку идет борода, то этим человеком непременно должен быть Ротгар Лэндуолдский.

Наконец Хью удалось справиться с проволокой. Он издал, выражая свое удовлетворение, слабый радостный крик, который заставил вздрогнуть Марию и отвести пристальный взгляд от Ротгара, на которого она глядела с затаенным восхищением волчицы, околдованной ярким огнем. Моргая, она вновь обратила все свое внимание на Хью. При этом ей показалось, что Ротгар дал волю долго сдерживаемому дыханию.

Она осыпала своего брата щедрыми комплиментами и даже поаплодировала его успеху.

- Вот видите, ему становится лучше с каждым днем! - Она обращалась с этими словами к Ротгару, пытаясь проворными пальцами развязать узел, который стоил стольких трудов Хью. Она понимала, что он вновь займется этим и уделит своему занятию гораздо больше времени, и подождала, пока он снова займется куклой. У нее не выходили из головы слова Ротгара: "Как это случилось? "

Она решила пока ответить на самый простой из вопросов и, отойдя от Хью, взяла в руки его шлем.

Когда она подала ему его шлем, Ротгар выпрямился. Она повернула его поврежденной частью. Ее ловкие движения привлекли внимание Хью, и, заметив шлем, он весь побледнел, тяжело и прерывисто задышал, словно охваченный паникой. Вдруг кто-то неожиданно понесся навстречу Хью. Он метался из стороны в сторону, убыстряя свой бег. Это был мальчик лет тринадцати, почти уже мужчина, но удивительно маленький, очень смуглый с коротким пучком черных, как смоль волос, увенчивающих его голову, с ушами скорее заостренной формы, с косыми карими глазами и узкими бровями. Он уселся возле ног Хью, и рыцарь, сразу успокоившись, принялся гладить ребенка по голове.

- Боже мой! - отшатнулся Ротгар. Его глаза расширились от испуга. - Это лесной человек!

- Насколько вы, англичане, суеверны! Это всего лишь Фен. - Ротгар был не первым саксом, проявившим такую реакцию при виде мальчика. - В тот самый день, когда ему нанесли удар по голове, в результате чего он стал таким, Хью спас Фена от неминуемой гибели. С тех пор Фен верой и правдой служил ему и заботился о нем. - Она улыбнулась Фену, а затем дала шлем Ротгару, закрыв его своим телом от глаз Хью, а Фена от взора Ротгара. - Вот, смотрите, куда был нанесен удар, - сказала она, указывая на вмятину в шлеме. Она вложила в нее кулак, затем распрямила пальцы. - Четыре пальца глубиной - ширина ладони, - и невольно вздрогнула, вспоминая такую же вмятину на черепе Хью. Ротгар, посмотрев на пышную шевелюру Хью, перевел взгляд на шлем и нахмурился:

- Никогда не носил таких. Куда пришелся Удар?

Она мягко погладила его свежевыбритый затылок с короткими, плотными, кудрявыми волосами. Ей пришлось задрать голову, так как ее макушка от силы доставала до его подбородка. Может, из-за различия в росте, ее короткой руки, его голова покорно склонилась ей навстречу. Его лоб чуть не коснулся ее лба, губы его дрожали всего в нескольких дюймах от ее губ.

- Удар пришелся вот здесь, - сказала она почему-то сразу охрипшим голосом. Она не была уверена, что ее пальцы указывали точное место, но, казалось, была не в состоянии их оторвать. Они, казалось, пульсировали в унисон с потоком жизненной энергии, будоражущим его тело.

- Понятно.

Его теплое дыхание было мягким, словно первый весенний ветерок. Она чувствовала его на своих губах, хотя произнесенные шепотом английские слова смущали ее еще больше. Что видел он, когда его глаза сверлили ее глаза, когда ее пальцы запутались в нежной шелковистости его кудрявых волос? Видел ли он в ней родственницу дворянина.., или просто продажную девку, предающуюся непристойным ласкам?