Джулия Куин - Подари мне луну

- Порой он и сам любит за ними поухаживать. Особенно, когда о чем-нибудь размышляет.

"Вероятно, мечтает о том, как бы выпороть меня за вчерашнее", подумала Виктория. Она помолчала; потом спросила:

- Могу я узнать, что вы здесь делаете?

- Хозяин приказал, чтобы я проводил вас завтракать.

- Ах да, - промолвила она с горечью. - Я же пленница, а вы мой бдительный страж.

- Вообще-то он говорил, что к вам кто-то ночью приставал. Ну так вот он, значит, не хочет, чтобы вам боязно было - вы женщина, да одна, ну и всякое такое.

Виктория натянуто улыбнулась - упрек был заслуженным.

- Так мы идем или нет? Я умираю с голоду.

- Может, вам надобно вещи какие вниз снести, миледи?

Виктория хотела было возразить, что она не "миледи" и вообще ничья леди, но у нее уже не осталось никаких сил для пререканий. Роберт скорее всего уже сообщил слуге, что они с ней все равно что муж и жена.

- Нет, - ответила она. - Если вы помните, его светлость не дал мне достаточно времени на сборы. Макдугал кивнул.

- Что ж, нет так нет.

Она сделала пару шагов к двери и тут вдруг вспомнила про ночную рубашку, которая осталась лежать на постели в ее комнате. Надо бы бросить ее там, где она лежит, мстительно подумала Виктория. И почему она до сих пор не разорвала ее на клочки? Странно, но этот искусно выкроенный кусочек темно-голубого шелка каким-то образом успокаивал и утешал, и ей не хотелось с ним расставаться.

Да если она и оставит рубашку, трезво рассудила Виктория, Роберт наверняка про нее вспомнит и все равно заберет с собой.

- Одну минуточку, мистер Макдугал, - сказала она, метнувшись в соседнюю комнату. Скрутив рубашку, она сунула ее под мышку.

Макдугал и Виктория спустились вниз по лестнице. Шотландец провел ее в маленькую уединенную комнату, где, как он заявил, Роберт к ней вскоре присоединится. Виктория, к удивлению своему, обнаружила, что ужасно хочет есть, и прижала руку к животу, тщетно пытаясь заставить его не урчать. Правила хорошего тона требовали, чтобы она подождала Роберта, но вряд ли книги по этикету могли посоветовать, как себя вести в том весьма необычном положении пленницы, в каком она пребывала уже второй день.

Виктория подождала минуту-другую и, как только ее живот в третий раз напомнил о себе, решила забыть о хороших манерах и потянулась к тарелке с тостами.

После тостов, двух яиц и огромного куска пирога с почками, она услышала скрип открываемой двери и голос Роберта:

- Приятного аппетита.

Она подняла глаза от тарелки. Вид у него был дружелюбный, любезный и до невозможности жизнерадостный. Викторию охватили смутные подозрения. Тот ли это человек, который вчера ночью силой выдворил ее из своей комнаты?

- Умираю от голода, - объявил Роберт. - Как тебе завтрак? Вкусно?

Виктория запила чаем очередной кусок пирога.

- С чего это ты так любезен со мной?

- А ты мне нравишься.

- Вчера ты меня терпеть не мог, - пробормотала она.

- Вчера я, скажем так, заблуждался.

- Заблуждался? Значит, за последние десять часов на тебя снизошло просветление?

Он хитро поглядел на нее.

- Именно так.

Виктория аккуратно опустила чашку на блюдечко и с расстановкой сказала:

- Может, ты соблаговолишь поделиться со мной, что явилось причиной столь неожиданного просветления?

Какое-то мгновение он внимательно смотрел ей в глаза, потом сказал:

- Будь так любезна, передай мне кусочек пирога.

Виктория схватила тарелку с пирогом и отодвинула ее на другой конец стола.

- Не передам, пока не ответишь.

Он усмехнулся.

- Нечестно играете, моя леди.

- Я не твоя леди, и я хочу знать, почему это ты такой веселый. По правде говоря, тебе бы следовало рычать на меня с пеной у рта.

- По правде говоря? Ага, так ты признаешь, что я имел полное право на тебя сердиться?

- Нет! - Слово это далось ей не так легко, как она бы того хотела.

Он пожал плечами.

- Впрочем, это не важно, поскольку я больше не сержусь.

Виктория оторопело уставилась на него.

Воспользовавшись ее замешательством, Роберт добрался до тарелки с пирогом.

- Ну что, я заслужил кусочек?

Виктория моргнула несколько раз и закрыла рот. Фыркнув, она уткнулась в свою тарелку. А потом в течение последующих десяти минут наблюдала за тем, как он поглощает свой завтрак.

Дорога от Фэвершема до Рэмсгейта заняла бы добрых полдня, но не прошло и часа, как на лице Роберта появилось выражение "ах какая потрясающая идея", и он заколотил в переднюю стенку кареты, призывая Макдугала остановиться.